Если вы поможете, то намного приблизите день, когда решится ваша налоговая проблема.
– Вы хотите только поговорить с ним?
– Только поговорить.
Крэкстон так близко придвинулся ко мне через стол, что мог бы схватить меня за горло.
Я знал: он лжет, но делать было нечего, и сказал:
– О'кей.
И мы пожали друг другу руки.
Апельсиновый сок в моем коктейле был консервированный и во рту оставлял горький металлический привкус. Тем не менее я его допил. Я сам заказал себе этот коктейль. Наверное, и на Крэкстона я тоже сам напросился.
Глава 9
От "Адольфа" я поехал прямехонько в бар Джона. Меня непреодолимо тянуло к вкусной выпивке по моему собственному выбору.
Было около девяти часов, и бар отнюдь не пустовал. Оделл сидел на привычном месте возле стены. С ним был Пьер Кайнд. Бонита Смит медленно танцевала посреди бара в объятиях Брэда Уинстона. Трудяга Джон ловко обслуживал клиентов. На проигрывателе вертелась пластинка "Доброй ночи, Ирэн". Эту песенку когда-то исполняла Лидбелли. Зал плыл в сигаретном дыму.
Крыса сидел за столиком с Дюпре Бушаром и Джексоном Блю. Самое невероятное трио, которое только можно себе представить.
Джексон вырядился в джинсы, темно-синюю рубашку и светло-голубой пиджак. Остроносые ботинки тоже светло-голубого цвета. Он настолько черен, что при ярком солнечном свете кожа его отливает синевой. Это маленький человечек, ниже даже, чем Крыса, трусливый беспредельно. Мелкий воришка. И принадлежал к тому сорту людей, которых мы в те времена считали последним дерьмом. Но сказать только это – значит ничего не сказать о Джексоне Блю. Он был почти гениален, насколько я мог судить по своему опыту. Джексон умел читать и писать не хуже профессоров из городского колледжа Лос-Анджелеса. Он мог рассказать массу интересного из истории или науки, был в курсе всего, что происходит в мире. Сперва я не верил в его знания, но как-то купил у него старую энциклопедию. Как я его ни испытывал, он знал назубок любой факт из всех этих томов. С тех пор я принимал все, что он говорил, за чистейшую правду.
Но способности Джексона этим не ограничивались. Он умел предугадать, о чем люди думают и как они скорее всего поведут себя в той или иной ситуации. Ему было достаточно перемолвиться с ними парой слов. Джексон мог войти в комнату и выйти из нее с другой стороны, уже разгадав секреты присутствующих всего лишь по выражению их глаз и невинным разговорам о погоде.
Он был чрезвычайно ценным приобретением для такого человека, как я. Джексон только и делал, что шмыгал туда-сюда от одной преступной группы к другой. Да к тому же готов был за пять долларов продать лучшего друга. И не стоило беспокоиться, как бы Джексон не солгал вам, потому что был он невероятно труслив и, кроме того, страшно гордился тем, что каждое его утверждение соответствует истине.
На фоне Дюпре его собутыльники выглядели карликами. Он на целую голову выше даже меня и, казалось, создан для того, чтобы дробить камни: широкоплечий и могучий. Волосы у него коротко подстрижены. Он обладал даром неудержимо, заразительно смеяться. Я, не успев войти, услышал его громовой хохот. Наверное, Крыса рассказывал свои байки.
На спине зеленого комбинезона Дюпре выцветшими красными нитками было вышито: "Чемпион". Мы несколько лет работали вместе с ним на авиазаводе. Это было до того, как погибла его подружка Коретта Джеймс. Тогда я еще не вступил в мир частной собственности и связанных с этим благ.
Несмотря на свои неоспоримые достоинства, Дюпре и Джексон выглядели довольно тускло в сравнении с блистательным Крысой.
На нем был кремовый двубортный костюм, коричневый фетровый котелок и коричневые же ботинки с круглыми носами. Белая рубашка, сшитая, похоже, из атласа.