Надо, конечно. Только нет гарантии, что примут. Вот если бы результаты ковида были Завтра должны прийти?
Свирин пожал плечами. Но ответил утвердительно:
Да, завтра.
У бабушки-то я слышу хрипы, и температура высокая. У нее пневмония однозначно. А здесь Свирина кольнуло, что фельдшерица, сама уже далеко не молодая, называет его маму бабушкой. Хотелось поправить: «Не бабушка, а Галина Павловна». Не стал. Побоялся рассердить.
Здесь Не знаю.
Но ведь вы сами видите, кивнул Свирин на отца, который медленно, как сухое дерево, валился на диван. Вот голова вмялась в подушку, туловище на простыню, тонкие синеватые ноги, напомнившие вывернутые корни, приподнялись и тоже легли. Руки потянули на них одеяло Свирин помог укрыться.
Я позвоню. Фельдшерица собирала инструменты.
Куда?
В скорую. И, поймав вопросительный взгляд Свирина, объяснила: Я по стационарному. У них высветится номер пункта, а то мало ли Больницы переполнены все.
Да.
Свирин хотел помочь ей надеть пальто, она остановила. Догадался, боится заразиться. А может, еще какая причина
Спасибо вам, сказал на прощание; не выдержал, добавил: Поскорей бы скорую. Мне кажется, они на последнем Снова появилось несколько слов, страшных, которые сейчас нельзя произносить вслух, даже мысленно проговаривать. Плохо им.
Я скажу, что требуется срочная госпитализация. Не волнуйтесь. Они и вчера такие же были. Заметила, наверное, недоумение на лице Свирина, объяснила: Мама ваша сказала не вызывать скорую. Вас ждала.
Свирин покачал головой.
Фельдшерица вышла. Залаяла и умолкла Чича. Свирин выхватил из кармана пуховика сигареты, но выходить в сени не решился. Вдруг мама позовет. Или отец.
Присел на корточки перед печкой, закурил, дым пускал в сторону дверцы. Тяга подхватывала его, уносила через щели в топку.
Голос мамы из комнаты. Неразборчивый, слабый.
Иду! Свирин приоткрыл дверцу кочергой, бросил в огонь окурок. Поднялся.
Она позвонила? кажется, с большим, чем полчаса назад, усилием выдавливала мама слова.
Да, позвонила. Он не стал объяснять, что фельдшерица позвонит с работы. Наверное, едут уже.
Хорошо Документы, посмотри на столе?
Свирин посмотрел.
Да, паспорта. Открыл их. Страховые, пенсионные. Все здесь, мам.
Не забыть только. И после паузы: Надо собраться надо.
Да. Помочь?
Я пока сама. Потом
Она попыталась сесть и не смогла.
Ох
Свирин помог маме сесть, удивившись, какие мягкие у нее плечи. Ни одна жилка, казалось, не напрягалась, ни одна мышца.
Подай мне Показала глазами на лежащий на столике у кровати пакет с трусами.
Хотел подать весь пакет, но понял, что и достать из него пятиграммовую тряпочку для нее сейчас большой труд; вынул, подал. И похолодел от мысли, что мама может попросить помочь. Это была не брезгливость, а страх чего-то противоестественного. Маленького ребенка родителю одевать это естественно, но взрослому ребенку родителей Тем более сыну мать
Я отвернусь, сказал, скажи, если что.
Да Сама пока
Смотрел в окно. Сразу за ним неубранные былинки цветов. Астры или что там мама сеет каждый год Темные прямоугольники вскопанных грядок. Дальше плакучая береза. Еще дальше пруд. Темнеет на льду тропинка
Не хотел слышать звуки возни за спиной, болезненное кряхтение, всхлипы. Но слышал, слушал, прислушивался. Равновесие бы не потеряла, не упала.
Ох вроде
Можно?
Да.
Повернулся. Мама сидела на кровати, прикрыв ноги одеялом.
Халат вот этот кивнула на спинку кресла, дай
Подал халат, отвел глаза. Взгляд уставился на корешки книг. Диккенс, Диккенс, Диккенс Собрание сочинений. Тридцать темно-зеленых томиков. Свирин подростком пытался их прочитать. Сначала подряд, а потом те романы, которые советовали родители. «Оливер Твист», «Дэвид Копперфильд», «Домби и сын», «Наш общий друг» Везде там герои страдают, оказываются на краю пропасти, готовы отчаяться, но на последних страницах обстоятельства складываются так, что они становятся счастливыми и богатыми.
Готова
Молодец, мама. Пойдем, может, поедим? В больнице ведь долго Свирину хотелось говорить гладко, уверенно, но фразы рвались на отдельные слова. Оформление Давай?
Надо бы.
Помог ей подняться, повел на кухню. Снова отметил мысленно, что она дышит тихо, неслышно, не как обычно. Сказал ей об этом.