Давай я позвоню.
О! Позвони Там на листочке телефоны И ее.
Свирин подошел к письменному столу. Большому, с широкими тумбами. Когда-то он стоял в отцовском кабинете. Отец был рабочим на авиационном заводе, и в кабинете, тем более с таким столом, необходимости вроде бы не было, но в свободные часы отец сидел за ним, читал книги, что-то писал. Позже Свирин узнал, что он пытался написать книгу о своих родителях, которые из-под Ленинграда в сорок первом были эвакуированы с заводом в Ташкент и там остались; о предках мамы, приехавших в Среднюю Азию еще в конце девятнадцатого века; о самом Ташкенте, в котором смешалось столько культур и народов. После массовых драк узбеков с неузбеками в начале восемьдесят девятого года свою книгу он бросил и заговорил о переезде в Россию
Нашел. Вот.
Звони, сынок Не могу
Телефон Свирина здесь ловил плохо нужна была местная симка. В мамином номер фельдшерицы обнаружился первым. Зря в бумажках копался, потратил драгоценное время Ожидал гудки, но вместо них раздался автоматический женский голос:
Внимание, линия перегружена. Позвоните позже.
Линия перегружена, сказал маме.
А, у нее всегда Думала, хоть сегодня Мама произносила фразы с болью, но и как-то отстраненно, что ли. Как откуда-то издалека. Как уже не отсюда.
Свирин стоял с большим черным смартфоном «Ксиоми», который купил родителям этой весной, чтобы у них наконец-то был интернет еле уговорил, и не знал, что делать.
Может, поедите? спросил.
О-ой Не могу ничего
«Да что я!» Он чуть не хлопнул себя по лбу. Можно ведь напрямую вызвать скорую. Взять и вызвать. Действительно, что-то с ним происходило. То ли из-за перелетов и сидения в Толмачево, то ли возраст. Что, и в пятьдесят может накатить слабоумие. А скорее всего, просто не умел он быть сыном беспомощных родителей. Пока не умел.
Набрал 103. Гудки, слава богу, а не это «линия перегружена». Может быть, фельдшерица специально поставила такое на автоответчик, чтоб не донимали. «Не надо», остановил себя Свирин. Было страшно думать о ком-то плохо, казалось, от цвета его мыслей будет зависеть здоровье родителей и его положение. Хотелось, очень хотелось чуда: сейчас родителей увезут, а дней через десять они вернутся здоровыми, сильными. И Свирин, окрепший за это время от физической работы, вернется в Екат, в свою квартиру. А утром поедет в офис и узнает, что все отлично
В целях повышения качества обслуживания ваш разговор с оператором записывается, прожурчало в трубке. Слушаю! раздалось следом; резкий мужской голос и фоном какое-то потрескивание, звонки, голоса.
Здравствуйте. Это вас беспокоят из села Захолмово, начал Свирин.
Какой район?
Назвал район.
Переключаю.
Снова потрескивание, но другое будто там вручную вставляют штекеры в нужные гнезда, как в старых фильмах.
В целях повышения качества обслуживания ваш разговор с оператором записывается
Алло. На сей раз голос женский, но тоже резкий, измотанный.
Здравствуйте. И Свирин стал объяснять, что с его родителями, требуется скорая помощь
На коронавирус мазок был? перебил голос.
Был
Результаты?
Вчера был Еще не было. Свирин кряхтнул, злясь на себя, что его волнение отражается в речи, обычно он выражался складно, давно выработал в себе крепкую, начальницкую интонацию. Результаты обещают завтра.
Результатов нет И какую я вам бригаду пошлю?
Ну
Я не могу рисковать жизнью врачей. Нужно дождаться результатов анализа.
Он хотел закричать, но задохнулся, подавился криком. Снова кряхтнул, выталкивая из горла воздушную пробку, сказал ровно, глухо:
Здесь люди умирают. Им нужна помощь. Если помощи не будет, вы станете убийцей.
Молодой человек, не нужно мне угрожать.
Я не угрожаю, я
Залаяла собака во дворе. Сначала зло, а потом, почти сразу, дружелюбно.
Секунду, сказал Свирин в телефон.
Что? не поняли там.
Врач, кажется. Не отключайтесь.
Молодой человек!..
Не слушая, Свирин пошел к двери. Понимал, без помощи местной фельдшерицы ничего он не добьется. Были бы они в городе, была бы машина, привез бы к больнице и попробуйте не принять.
А если бы не приняли?.. Черт, не знает он, как нужно, как это все устроено. Все отводила жизнь, и дети ни разу в больнице не лежали, жена рожала легко, а теперь как удар по морде. Оглушающий.