Это конечно все звучит довольно оптимистично, но на среднюю и дальнюю перспективу. А вот что нам делать сейчас? буркнул вечно чем-то недовольный Рудов, считающий себя специалистом чуть ли не во всех сферах народного хозяйства, начиная от ракетно-космической отрасли и заканчивая акушерством и гинекологией. Порой складывалось впечатление, что дай ему волю, и он начнет собственноручно составлять инструкции для молодых матерей по грудному вскармливанию младенцев. Но в данном случае он правильно сформулировал вопрос, с чем согласились все члены Президиума, дружно закивав головами. Трояновский вначале слегка замялся, а затем, словно решившись нырнуть в омут с головой, выпалил:
Я на этот пост пришел из Госрезерва, а потому для меня не составляет секрета то, что хранится у нас в закромах Родины.
И что?! сначала запереглядывались члены Президиума и приглашенные, а затем дружно набросились на министра. Неужели вы хотите растеребить и разбазарить неприкосновенные запасы хранящегося там зерна?!
Что значит, разбазарить?! обиделся Михаил Георгиевич.
Ну-ну, Михаил Геннадиевич, постарался утихомирить страсти Глава, не принимайте близко к сердцу сказанное нами в порыве. Просто поясните вашу мысль до конца.
И поясню! вскинулся Трояновский, которому, как он сам полагал, уже нечего было терять. Прежде всего, позвольте заметить вам свое недоумение! Вроде взрослые люди и специалисты, а терминологией не владеете. То, что вы называете неприкосновенным или так называемым «неснижаемым запасом» является мука высшего и первого сорта. А зерно является мобилизационным резервом. Чуете разницу или мне вам на пальцах объяснять?! дерзко бросил он упрек коллегам и продолжил. Мобилизационного! Как раз у нас сейчас такое время и наступило мобилизационное. Еще со времен Иосифа Виссарионовича, в районе Верхоянска начали делать зерновые закладки особо продуктивных сортов семян различных агрокультур на случай уничтожения семенного фонда в ходе предполагаемой ядерной войны. Это дело вождя не умерло вместе с ним. Фонд постоянно пополнялся, даже во времена приснопамятного Борьки-пьяницы. Пополняется и сейчас за счет сортов исключительно российского происхождения. Скажу по памяти. Основой мобилизационного резерва злаковых, в частности мягкой пшеницы являются запасы сортов «Воронежская 18» и «Донская элегия». Их урожайность вплотную приблизилась за многие годы к европейским стандартам и составляет почти 52 центнера с гектара. По моим прикидкам там этого зерна хватит на две посевные кампании в масштабах всего государства. А нам всего-то и надо, что обеспечить европейскую часть страны данным посевным материалом. И потом, я не приемлю сам термин «разбазаривание»! При такой урожайности, мы легко сможем пополнить эти запасы вновь. Конечно, львиной долей экспорта придется пожертвовать в этом году, возможно даже и в начале будущего, но думаю, что к концу 2021-го все вернется на круги своя. Зато будем со своим хлебом, и не придется больше кланяться засранцам-иностранцам.
Хмм А почему мы тогда вообще связались с этой Монсантой, коли у нас самих имеется конкурентоспособные семена? подал голос Барышев.
А это уже не ко мне вопрос, съехидничал главный крестьянин страны, но насколько я в курсе дела, то это было одним из ключевых условий Запада на открытие своего рынка сельхозпродукции для наших поставщиков. Теперь же, после того, как мы с ними перебили все горшки, в результате взаимной санкционной войны, данный пакт уже не имеет никакого практического значения.
Хорошо. Что требуется от нас в срочном порядке? опять возник Сергей Иванович.
Что-что?! передразнил всесильного «серого кардинала» Трояновский, похоже махнувший рукой на свою карьеру. Санкция, конечно, на «разбазаривание», как тут некоторые выразились, мобилизационного резерва. Такие действия, сами знаете, можно совершать только за подписью высшего должностного лица страны, развел он руками.
Что касается санкции, медленно растягивая слова и одновременно оглядывая соратников, произнес Афанасьев, то мы вам ее дадим, если Президиум не возражает.
Дождавшись утвердительных кивков со стороны собравшихся, резюмировал:
Сегодня же и оформим, как полагается.
Тогда вопрос снимается с повестки, повеселел министр.
Ну а вообще, какие у вас еще имеются предложения, которые мы могли бы решить исходя из нашей компетенции? спросил диктатор.