Афанасьев молча кивнул, а Рудов не удержался от улыбки и вставил:
Как же, как же! Знаем-с такового. Наш с Валерием Василевичем протеже.
Да, так вот, продолжил министр. Пользуясь тем, что у него сейчас на руках образовалась кругленькая сумма за счет резкого притока со стороны граждан и юрлиц, я предложил ему выкупить подешевевшие акции нашего ТЭКа. Этим он сослужит сразу две услуги. Во-первых, укрепит положение своего банка, опираясь на реальные активы, а во-вторых, снизит вес и влияние зарубежных акционеров, вольготно чувствующих себя на нашем внутреннем рынке. Да и валюты будет меньше уходить из страны.
И что он ответил на ваше предложение? спросил Афанасьев.
Он не просто ответил, но и горячо одобрил мое предложение. Мало того. Он успешно успел проделать эту операцию через своих «дочек» за рубежом и подставных фирм, дабы не возбуждать ненужного ажиотажа.
Вот как?! сделал удивленное лицо диктатор. А я и не знал! Ну и хват этот наш Юлий Эдуардович!
А я знал, подал голос со своего места Глазырев. Мы с ним разговаривали на эту тему сразу после его и моего назначений. И я уже тогда предупреждал его, что может сложиться такая благоприятная ситуация на рынке. Впрочем, как вы все помните, он уже проделал нечто подобное в своем банке, турнув оттуда американские пенсионные фонды.
И он вас уведомил о планах по скупке рухнувших акций? спросил Афанасьев.
Не только уведомил, но еще и взял взаймы у Центробанка изрядную сумму.
А когда обещал отдать? ревниво поинтересовался Тучков, который буквально во всем искал подвох.
Не волнуйтесь, Николай Павлович, этот отдаст. Ему, в отличие от его предшественника, я почему-то, верю, махнул рукой Валерий Васильевич, как бы подводя итого начавшейся было дискуссии.
Да, резюмировал Новиков, тоже не сомневавшийся в деловой порядочности нового руководителя крупнейшего банка страны, портфель активов «Сбербанка» существенно вырос за последние две недели. Его бывшие акционеры, наверняка, уже грызут локти, что сбросили свои акции после ареста Совета Директоров. И я не удивлюсь, если после завершения кризиса, а он рано или поздно завершится, вдруг окажется, что наш всеми любимый банк войдет в топ-лист уже не 500, а 50 крупнейших банков мира.
IV.
Ладно, Александр Валентинович, хоть вы и порядком вначале напугали и ошарашили непонятной для таких заскорузлых людей, как мы, специфической терминологией, в целом ваш доклад не выглядит столь уж пессимистическим. Во всяком случае, свет в конце тоннеля явно у вас просматривается. И это не огни встречного поезда, как любил шутить один талантливый сатирик, но скверный гражданин по фамилии Жванецкий. Кстати, Павел Викентьевич, вы не в курсе, он еще не болел Ковидом?
Признаться, не знаю, развел тот руками. Сейчас многие болеют. Не уследишь тут за всеми. А что?
Ничего. Просто слишком много вони от него в последнее время. Ей Богу, крыса! Где жрет, там и гадит!
При этом Верховный очень выразительно посмотрел в глаза Николая Павловича. Тот едва заметно и медленно, как кошка, прикрыл веки. Впрочем, никто из присутствующих не заметил этого немого диалога. Почти никто.
У нас же на повестке дня осталось только заслушать товарища Глазырева, прокряхтел Афанасьев, разминая спину, изрядно затекшую в процессе заслушивания речей.
Позвольте, а как же я?! воскликнула, чуть обиженным голосом, Хазарова. Разве меня вы не хотите заслушать?
Слушать вас, дорогая Мария Владимировна, все равно, что припасть пересохшими губами к роднику в жаркий полдень! подольстился пожилой генерал. Но разве я, когда приглашал вас на это совещание, что-нибудь говорил о вашем предстоящем докладе? в свою очередь сделал вид что удивился Верховный. Насколько я в курсе, у вас на завтра назначен очередной брифинг для представителей зарубежных стран. И главной темой его непременно будет обсуждение очередного «убийственного» пакета санкций. Вот я и хотел, чтобы к завтрашней битве вы были во всеоружии. Поэтому заслушаем мы вас послезавтра, когда еще раз соберемся здесь. А после брифинга может быть, у вас появятся еще какие-нибудь нетривиальные мысли.
Хорошо, Валерий Васильевич, не стала возражать умная женщина.
А мы, давайте, заслушаем сейчас нашего Сергея Юрьевича. Прошу вас, начинайте, сделал он приглашающий жест, в сторону человека министра и банкира в одном лице.