Думаю, ты принял правильное решение, ответил я. Мы с ректором академии хорошо знакомы, он замечательный человек.
Тогда почему ты там не учишься? спросил Берт.
Потому, что мой папа против. Он из тех, кто за шкирку домой притащит. Собственно, поэтому я и ушел из дома. Только направляюсь в Мерем. Хочу попытаться поступить туда.
Но там не имеют дела с аномалиями.
Я достаточно успешно ее сдерживаю. Да, иногда срываюсь, но дядя Аль говорит, что в моем возрасте это нормально. То есть ректор эр Дагеор.
Берт улыбнулся.
Тогда, конечно, Мерем это выход, сказал он. Я тоже ушел из дома, как ты уже понял. Мы живем вдвоем с бабулей, и знаешь, она ярая противница и академии, и вообще существующей в Арантии власти. Уж не знаю почему. Все время твердит о том, что у меня великая миссия, а я ей не соответствую. Знаешь, иногда мне кажется, что она радуется моей аномалии. И становится жутко, потому что других родственников у меня нет. Она говорит, мои родители погибли из-за крона во время восстания много лет назад.
И здесь мой отец отличился! Я едва сдержался, чтобы не высказать все, что о нем думаю. Но Берту лучше не знать, чей я сын.
И ты, наверное, тоже ненавидишь крона? осторожно спросил я.
Не знаю. Берт пожал плечами. Мы никогда не встречались, а бабуля Я чувствую, что она мне врет. Из-за магии мне легко почувствовать чужую ложь. И так надоело, что бабушка постоянно недоговаривает! Я пытался заставить ее говорить правду, но она вся в амулетах, как праздничное дерево, пока один сломаю у нее уже десять новых. А если нажму сильнее, боюсь, что «сломаю» уже ее саму. Не подумай, что я не люблю бабулю. Люблю, но
«Люблю, но» Так же, как и у меня с родителями. Одно большое «но».
А ты почему ушел? спросил Берт. Только из-за академии?
Нет, конечно, ответил я. Но сложно объяснить, понимаешь?
Берт кивнул.
«А мальчик пытается заставить тебя говорить».
Я чуть не подпрыгнул из-за прозвеневшего в ушах скрипучего голоса.
«Это я, Изми», объяснил мой собеседник.
Меч? Разговаривает со мной? Хотя, Реус у дяди Аля тоже из болтливых, но дядя говорит, это редкость. Кажется, мне повезло вдвойне. А еще Реус защищал от ментальных атак. Может, Изми тоже это умеет?
«Не умею, прозвенел меч. Но чувствую, и мальчику очень любопытно, что ты утаиваешь, но спросить стесняется».
Ал? окликнул меня Берт.
Не пытайся рыться у меня в голове, пожалуйста, попросил я, хотя сам не чувствовал никакого вмешательства.
Прости, я не специально. Берт опустил глаза. Странно, почему ты меня не слушаешься?
И столько любопытства было в его голосе, что я даже рассмеялся.
«А вопрос хороший», вмешался Изми.
Не знаю, не чувствую твоей магии, сказал я новому другу. Может, моя аномалия каким-то образом исключает твою?
Так не бывает! Я еще не встречал того, на кого бы она не действовала. Разрешишь попробовать приказать тебе что-то безобидное?
Только безобидное!
Само собой.
Берт даже заерзал на месте. Впрочем, если бы я встретил человека, которого не может обжечь моя молния, тоже удивился бы. На этот раз касание силы Берта все-таки оказалось ощутимым. Виски слегка закололо, но и только, а на лбу ментального мага выступила испарина.
Что за шутки? фыркнул он и попытался снова. Не действует!
Странно. Интересно, а моя аномалия будет влиять на тебя?
Попробуем? Глаза Берта тут же вспыхнули любопытством. Да, ему точно место в академии дяди Аля. Они поладят.
Я боюсь тебя обжечь, признался честно.
Не бойся, ничего страшного не случится. Давай!
Я призвал маленькую молнию, Берт занес над ней ладонь, но тут же зашипел, отдернул руку и подул на обожженное место.
Действует, констатировал я.
Да. А может, у тебя невосприимчивость к ментальной магии?
Нет, я снова вспомнил Гардена. У меня есть знакомые менталисты. Так что точно нет.
Здорово! Берт счастливо улыбнулся. Я рад, что не смогу на тебя повлиять. Знаешь, это так сложно постоянно контролировать не просто слова, а каждую мысль, потому что другой человек воспринимает ее как приказ.
Я представляю.
Хотя на самом деле представлял с трудом. Наверное, Берту очень сложно так жить. И потом, он упоминал только о бабушке. Других близких людей у него нет. Очень страшно.
Я сбежал, когда бабушка заговорила об ограничителях, признался Берт. Поняла, видимо, что уже не может со мной совладать. Не хочу и дальше портить ей жизнь. Мне уже восемнадцать, и почти все это время она со мной, света белого не видит, ни с кем не общается. Не хочу, чтобы она и дальше так жила.