Но сперва дело за журналистом и его статьей о Бирд-стрит, о ее возрождении. Мы должны стать гвоздем программы, говорила Линетт, и Рэй знал, что она права. Он готовил сегодня особое блюдо: дьявольски шоколадные пончики. Все выходные дорабатывал рецепт с Джи. Пончики Рэй особенно любил, потому что по большому счету в них нет необходимости. С кофе иначе, на кофе можно подсесть так, что без него не жить. А вот пончики мягкие, в корице и сахарной пудре, глазированные, политые карамелью, с сочной фруктовой начинкой в серединке существуют просто так. В них и заключалась его тайная сила, его собственный вклад в Суперфайн.
Линетт приехала в семь утра, как раз перед открытием. Джи пересчитывал мелочь в кассе, Рэй выписывал мелом на доске сегодняшнее меню. Он назвал свои пончики Дьявольски шоколадные пончики Джи. Мальчик был в восторге.
Линетт вошла с огромным букетом гардений в вощеной бумаге. Вид у нее был боевой. Рэй иногда шутил, что он успеет состариться, прежде чем она уйдет на пенсию и оставит пекарню ему. Она выпивала чашек шесть кофе в день и никогда не сидела на месте. Седая, каждый день с новой палитрой цветов на лице, она вся состояла из мышц и жира. С ее приходом появился запах духов и масла для волос. Из сумки у нее торчал секатор.
У тебя усталый вид, Рэймонд. Ты что, забыл, что нас будут снимать? Я рассчитывала, что твоя мордашка привлечет покупательниц.
Линетт засмеялась собственной шутке. Навстречу ей подбежал Джи. Он замер прямо перед ней, как будто ждал ее реакции возьмет она его на руки или обнимет. С ним такое бывало: он как будто не решался как будто не ожидал получить, чего хотел. Рэй расстраивался, когда замечал это в сыне.
Ну же, обними мисс Линетт, сказал он. Поздоровайся.
Он отсыпал кофейных зерен в кофемолку и включил машину.
А что мой Джи тут делает?
Папе нужна моя помощь. Джи гордо указал на доску с пончиком в его честь.
Дьявольски шоколадные? Ты мой сладкий. Значит, и пончик будет такой же сладкий? Линетт, смеясь, отправила мальчика мыть руки. Когда он убежал, она повернулась к Рэю.
Нельзя было сегодня обойтись без него?
Он мне не мешал, честное слово.
Линетт покачала головой и стала расставлять гардении по вазочкам, которые достала из сумки.
А что, мальчику сегодня не надо в школу?
Я отведу его, меня всего пять минут не будет.
Я думала, это должна делать его мать.
Он и мой сын тоже.
А в чем тогда обязанности его мамы? Или она умыла руки, когда родила его и вручила тебе?
Рэй не стал спорить. Он не хотел в это утро ссориться из-за Джейд.
Знаешь, поэтому я так и не стала заводить детей, сказала Линетт. Не хотела заботиться ни о ком, кроме себя. Я этого сполна хлебнула в молодости. Моя мать
Родила пятерых, которых воспитывала ты. Я знаю.
Линетт любила рассказывать эту историю, как будто все самое важное в ее жизни решилось, когда она была девочкой, в те дни, когда она пропускала школу, чтобы позаботиться о братьях и сестрах, сводить их к врачу.
Ты никогда не думал, что ты столько для этих двоих делаешь, хотя мог бы потратить это время на себя? Мог бы пойти учиться, получить диплом.
Зачем мне диплом? Ты же оставишь мне Суперфайн? Или ты передумала, Линетт?
Линетт, протиравшая столы в передней комнате, помрачнела.
Нельзя так рассчитывать на других, Рэй. Даже на меня. Когда-нибудь я умру. Как и все.
Тогда погоди умирать, пока не пришел репортер.
Линетт улыбнулась и махнула на Рэя тряпкой. Он, довольный собой, чмокнул ее в щеку и стал накрывать стол на троих.
Они сидели у окна, пили свежий кофе и поглощали печенья. В пекарне пахло дьявольским кремом: густой шоколад, сахар и дрожжи. В половину восьмого пришли обе официантки, Мишель и Микаэла. Они посюсюкали с Джи, надели сетки на волосы и стали воевать за право ставить музыку. Линетт положила войне конец, поймав станцию с госпелами, хотя она и не ходила в церковь. Скорее она хотела призвать благословение на всех них и на кафе. Все подпевали под нос, а Джи сидел на окне, совсем потерянный, когда Рэй ушел на кухню. С ним мальчик был одним ребенком веселым, спокойным, а без него другим.
В кафе было полно народу, когда Джейд ворвалась в Суперфайн в солнечных очках и с уже растрепавшейся косой набок. Она так и не переодела серые леггинсы и майку Бэд брэйнз, в которой спала, только накинула рыжий плащ. Джи вскочил ее поцеловать, и Джейд подалась к нему, а потом отстранилась и спросила, где Рэй.