Говоря откровенно, игра не кончалась никогда.
С самого детства доктор Фауст был очень боязливым, но, в отличие от других детей, пугали его не те обыденные вещи, которые пулеметной очередью рождают страх в детских сердцах: темные комнаты, пауки, старые подвалы, фарфоровые куклы на бабушкиной антресоли Фауст боялся чего-то неуловимого, странного, будто бы прячущегося в самих его поступках, решениях, и только когда подрос, понял, что же это было за фантомное ощущение.
Фауст боялся прожить не такую жизнь, какую мог бы, а потому с ужасом принимал каждое решение, опасаясь, что по своей глупости сделает все не так и не этак. Когда доктор открыл для себя местную библиотеку, этот лабиринт из шкафов, в которых чудовище с головой быка всегда заменяла сварливая библиотекарь пусть голова у нее и была самая обычная, но с морщинистыми веками и гнилыми зубами, Фауст стал пропадать там днями напролет, и его не то что за уши, буксиром оттуда вытянуть не получалось. Тут он глушил призрачный ужас на краю сознания: в книгах он находил героев, героев, жизнь которых казалась ему такой насыщенной и правильной, читая, не надо было принимать колючие пугающие решения; достаточно просто наблюдать, как эти самые решения принимают персонажи, кусочки слов и букв на пожелтевшей бумаге наблюдать, анализировать и, как ни парадоксально, бояться еще больше, понимая, что сам так точно не сможешь.
А потом Фауст, дойдя до одного из дальних шкафов, стоящих словно на границе с вражеским государством или, того пуще, с голодной преисподней, нашел там потертый томик «Фауста».
И влюбился.
Доктор Фауст нашел для себя доктора Фауста, поняв: вот оно, вот так хочу и я, тоже хочу, чтобы моя собственная жизнь была моей собственной, такой же, как у Фауста. Получи все, отдав ничего и, когда все кажется потерянным, сохрани свою душу. Фаусту, кстати, как читателю никогда не нравилась концовка выходит, что за спиной у каждого летает ангел с дробовиком, готовый в нужный момент дать жару даже самому Князю Тьмы.
В те дни, зачитываясь Гете в пыльном зале библиотеки, за скрипящим столиком в свете слабой, болезненно моргающей лампы, Фауст наконец-то понял, как ему поступать, чтобы прожить именно свою жизнь, именно ту, которую хочется.
Спустя несколько лет в городе очень удачно появился Клуб Не Анонимных Литературных Героев, свалившись, как бидон воды в жаркой пустыне, совершенно неожиданно, но очень к месту.
Режущий голову кривой мелодией скрипки скрип половиц отвлек Фауста от зеркала доктор поправил бороду и повернулся в сторону лестницы.
В следующий раз, забасил спускающийся Толстяк, шагающий, словно ожившая статуя, ну, весу в нем было точно не меньше, попробуй найти бороду еще получше. Она до сих пор не выглядит натуральной. И прекращай опаздывать. Это выбивается из образа
Ты говоришь мне это каждый раз, и каждая новая борода тебя все еще не устраивает, пробубнил Фауст, потерев острый нос, которым хоть дырки в бумаге делай. И вообще, кхм, «волшебник не приходит рано, и не».
Это Гэндальф, а не Мерлин или Фауст, когда же вы все это уже запомните. Давно пора начислить вам штрафные баллы. Второй Толстяк из трех задумчиво почесал щеку, размерами походившую на спутник газового гиганта. И вообще, с каких пор ты начал выходить из роли? Уж кто-кто, а ты такого себе никогда не позволял.
Фауст внезапно сделался серьезным по лбу, как по столетнему дереву, поползли глубокие морщины.
Я цитировал, уважаемый председатель. Я даже пытался сделать так, чтобы мои кавычки, он сделал характерный знак пальцами, можно было отчетливо услышать. Вы правильно говорите, я не позволяю себе
Ладно-ладно, пойдем наверх, все уже заждались Фролло вообще из тебя скоро будет бесов изгонять.
Доктор Фауст выдохнул самым трудным всегда было становиться напористым и непоколебимым, когда под слоем всего маскарада жил мягкий комок, мечтающий о пледе, горячем чае и теплых батареях.
Они поднялись на второй этаж, где Фауст галантно скинул шляпу, обнажив лысину, обклеенную искусственными волосами, уселся, и очередное заседание Клуба Не Анонимных Литературных Героев продолжилось. Мерлина со слов капитана Немо, «старого опоздуна» дожидаться уже не стали.
Я требую штрафных баллов доктору Фаусту, заговорил первым Фролло, с серьезным видом изучая доктора. Прежде всего, за опоздание и за слишком недостоверную бороду