Усачев помолчал и неожиданно предложил:
Посмотрите запись, Михаил Юрьевич, я думаю, у вас много вопросов отпадёт. Если останутся приглашайте. Я расскажу, что знаю.
Предполагаете, здесь есть ответы? Исайчев взял в руку флешку и потряс ею в воздухе.
Думаю, есть на многие
Хорошо, идите отдыхайте.
Запись вы сейчас посмотрите? Усачев встал, намереваясь выйти из кабинета.
Да, я сделаю это сейчас. У меня к вам просьба после того как капитан Васенко проводит вас до ваших апартаментов, извините, для всех один порядок, попросите его зайти ко мне. Скажите, я его жду
Усачев подошёл к двери, обернулся и нерешительно спросил:
Извините, Михаил Юрьевич, вы, когда я переступил порог кабинета, грозились кого-то убить, причём обоих. Может быть не нужно? У нас здесь и так убиенных хватает
Михаил задумался, припоминая, и, вспомнив, рассмеялся:
Нет-нет, это к данному преступлению не имеет никакого отношения. Я про свою жену и её любовника подумал
Глаза Усачева округлились, приближаясь к размерам плошки:
На какое время намечено это мероприятие? Вы наше дело расследовать успеете? Вас посадят и мы здесь в ожидании протухнем, а у нас заботы в домах остались.
Уверяю вас, мы уложимся серьёзным голосом, без тени улыбки ответил Михаил.
Ну-ну, притворяя дверь, покивал головой Усачёв.
Исайчев вставил в ноутбук флешку, откинулся на спинку стула, приготовился смотреть. На пятой минуте просмотра в кабинет вошёл Роман и молча встал за спиной Исайчева. На пятнадцатой минуте Михаил запись остановил:
Ишь ты, по Питеру он погулять любит красотами любоваться! Роман, нам нужен Сахно, бросил он, каменея лицом.
Кто? шёпотом спросил Васенко, не в силах оторвать взгляда от застывшего на экране монитора изображения.
Сахно. Помнишь, в прошлом нашем деле был одним из фигурантов глухой, но не немой программист. Он читал по губам Он должен быть здесь через час. Найдёшь?
Васенко быстрым шагом направился к двери, но прежде чем открыть её, не утерпел, высказался:
С виду божий одуванчик, ёшь твою медь! Однако вон какие коленца выбрасывает Я найду Сахно. Сейчас двадцать два часа. Тебя это не смущает? Может быть, сначала позвонить, чтобы не испугать домочадцев?
Михаил молчал, думал. Роману пришлось повторить вопрос. Исайчев встрепенулся:
Да, да! Найди телефон и позвони. Рома, часы и минуты в нашем случае отменяются. Все остальные желания тоже. Спать будешь дома, когда дело закроем. Будут сложности, звони Корячку. Он кого надо подтолкнёт
Машину комитета могу взять?
Бери, поторопись
Когда за Васенко захлопнулась дверь, Исайчев включил запись. Он внимательно вглядывался в экран, несколько раз возвращал запись назад, прокручивал вперёд и опять возвращал назад, увеличивал и уменьшал изображение. Нажав на кнопку «стоп», Михаил резко, будто вытолкнутый пружиной, встал с кресла и, как мельница, размахивая руками, побежал по кабинету, разминая затёкшие руки и ноги.
За потемневшем окном взвыл ветер. Исайчев остановился, вгляделся в круговерть, которую устроили в усадьбе взбесившиеся потоки воздуха с полей и такие же потоки с реки. Они, как два разъярённых быка, ударили грудью друг друга, отвоёвывая территорию. Взвихрились, раскачивая похожие на чёрные перевёрнутые колокола кусты. Пригнули к земле головы цветов на подсвеченных прожекторами клумбах. Привели в бешенство цветную, розово-голубую воду в бассейне, выплёскивая её через край. Поняв, что не одолеют друг друга, в бессильной злобе схватись за ветки старого чернеющего дуба, начали рвать их в разные стороны, воя неистовым воем: моё-ё-ё, уйди-и-и, убью-ю-ю. Однако покалечили не противника, а отхватили старую сухую ветвь, бросили её на мощённую плиткой дорожку, покатили с треском и грохотом. Били ею по всему, что встречалось на пути. Покуражившись, сложили рваные крылья, нырнули в привычные норы один под камень в степи, другой в прибрежный омут. Отломанная ветка дуба поскрипела, поныла от боли и затихла на большой переливающейся огнями клумбе, тут она была совершенно некстати. Только туча, наблюдавшая за битвой, пожалела ненужную никому ветку и разразилась обильным плачем. Постучала грустными каплями по стёклам открытых окон, заливая слезами подоконники, стекала на полы и там собиралась в лужи. Михаил прекратил нашествие нахальной воды, резко закрыл окно кабинета.