Что подарить вам
Что подарить вам? Полный мрак.
Текилу? может быть, коньяк?
Ведь я не знаю, что вы пьете
в гостях, в лесу и на работе.
И как напомнить эти дни
мы были в городе одни,
кораблики под фонарями,
дырявый зонтик наше знамя.
Не нужно было пить вино,
зима таращилась в окно,
пока курился чай масала
одна рука другой касалась.
Что пожелать вам в эту ночь?
Возможно, счастья? Я не прочь!
Тахта огромная такая,
куранты бьют не умолкая.
А вы, всего скорее, знать,
и мне пора бы это знать.
Зимнее колдовство
В толпе, в снегу, под божьим оком,
Придется как угодно жить
Начертаны рукою жестокой
Для жизни шумной рубежи.
Но не молчать мертво и голо
Пылать, растапливать камин,
Раскатисто смеяться в голос,
Почувствовать себя людьми!
Сгореть бы там, где линий бег,
Где пламя и не понарошку.
Где пляска жаркая в окошке
Оцепенение и снег!
Стоим недвижные, шагнуть
И то от робости не смеем,
собратья наши спины гнут.
мороз сковал подобно змеям.
Замерзли ветви и дома,
Заснула пьяным сном округа.
Заколдовала нас зима
И мы не чувствуем друг друга.
«Сон свалит с ног»
Сон свалит с ног,
но человек из сна
убить меня не смог,
и я с тобой честна.
Во сне была смелей,
чем тут, вблизи огня.
Попробуй одолей
не сонную меня.
Осенний сон
Не вишнёвый пожар георгин,
Не календул летят светляки.
Говорят тебе смолкни и сгинь,
Далеки мы теперь, далеки.
Накренён облепиховый ствол,
Руки яблонь заломлены вниз.
Пусть туман заблуждений прошёл,
Невозможное, снами вернись.
А когда прогорит этот ад,
И завянет обид вихревая метель,
Надо мной зашумит листопад,
Расстилая златую постель.
На берегу
На сонном берегу реки
Сидят в ленивой полудрёме
Невольные отпускники.
И ждут старинного парома.
Чтоб голос зычный выкликал
Счастливцев быстрой переправы,
Чья жизнь окажется легка,
Как путь от левого на правый
Они заварят на огне
Питье медвяное крутое,
Ведя беседу о цене
Простого вольного покоя. И
скажет мальчик, что наук
Пороги вскоре одолеет, А
слёзы, след душевных мук,
Скрывать гораздо тяжелее.
И будут девушки полны
Наивно-грустного волненья
И мистикой отделены
От лени и банальных мнений.
Мужчина с опытом беды
Над суетой готов смеяться
И помогать на все лады
Поэтову смешному братству.
Безмолвной женщине бесед
Пространных явно не дослушать,
Нить серебра в ее косе
И голос горьковатый суше.
Но всё случится в свой черед:
фаюмский мальчик повзрослеет,
мужчина мудрость обретёт,
а девы темную аллею.
Покинет женщину печаль,
Согреет восхищенье рядом,
Ей зыбку хочется качать,
А больше ничего не надо.
Пока клубятся облака,
Запомни, что душа просила
Всё принесет с собой река
Волну и ветер, стать и силу.
Земля как я
Земля как я: собрали всё, ушли,
а я осталась ночевать под снегом,
и надо мною облаков набеги,
и солнце в угасающей дали.
Земля как я вот холод и покой,
и замолкают топоты и стоны,
а я, раскинув тело многотонное,
не шевельну немеющей рукой.
И тишина устойчиво длинна,
и думе удивлённой нет помехи.
Угадываю оды, годы, вехи
недвижной бесконечности без сна.
Затменье, страхи, сумерки зимы
Затменье, страхи, сумерки зимы,
Троллейбус точно вызов неотложной,
И бестолково-бешеные мы,
Чего нельзя, то почему-то можно.
Куда, зачем езда по круговой?
Задымлено, обругано. И весело.
Кондукторша качает головой,
Задерживаясь возле наших кресел.
Ну, что бы понимала эта чудь
В мелированной и киношной химии!
Нам остается жить всего чуть-чуть,
Какими бы мы ни были плохими!
Хлещите по щекам пургой, дождем,
А вы, ребята, пиво открывайте.
Конечная? Но мы чего-то ждём,
Неуязвимые для брани и объятий.
И выходя, прощаясь насовсем,
Неловко расцепляя наши руки,
Как некую таинственную сеть,
Поймаем взор троллейбусной подруги.
В кабину, где зеркальный поплавок
Где ласковы и горячо-тревожны
Глаза ее напарницы, ну вот,
Ты здесь, и дальше ехать можно.