К обеду гид всеми частями тела почувствовал налет саранчи и срочно велел готовить мешки побольше. В марш-броске за сытным продуктом наши интеллигенты такую прыть проявили! А Сан Саныч, колобок в подтяжках, аж два мешка хапанул. Мы на поле сырой саранчой закусили, а остальное вечером с солью пожарили. Это что-то, скажу я вам! Как семечки, только послаще да посочнее, и шелуху сплевывать не надо. Повеселели после трапезы, даже песню у костра затянули. Долго пели и философствовали, сколько оказывается вокруг нас вкусного бегает и прыгает!
К утру были готовы к новым изыскам и, вспомнив все нехорошие поступки Сан Саныча, хотели его съесть. Остановило нас только то, что он (с его слов) болен страшной неизлечимой болезнью и то, что наш гид предложил использовать его как наживку для ловли пиявок. Как он, подлец, кричал, когда мы его в болото голого запихнули, всю душу нам надорвал, жалел, что мы его раньше не съели.
Ну, господа, пиявки в диком меде мармелад и рядом не валялся, а подвяленные над костерком салями от зависти стухнет! А Пончик наш, ругался, стонал, но от добавки не отказался.
И как-то постепенно у всех в глазах появился задор, в телах подвижность и прыть, а в душе радость и вдохновение. Вот что значит натуральный продукт, свежий воздух и постоянное движение!
Однажды поймали неведомого зверя, отмыли его на супчик а это оказался бухгалтер из Питера, в прошлом году от группы отбился, одичал, весь зарос. Поехал перед сложной операцией на мир посмотреть, так теперь по все болячки забыл и ни на что не жалуется.
А еще никогда не забыть мне ихнию плодожорку. Поджаренная в масле, с чесноком и перцем, намного вкуснее наших котлет. Мы этот деликатес весь день на деревьях собирали, а некоторые (вы поняли кто), по два дерева обобрать успели.
В последний день Василий тайно, ночью завел нас на лягушачью ферму. Мы ползком, на похудевших животах, в темноте столько этих тварей наловили всю Москву накормить можно! И зачем я дома на курятину тратился эти лапки и вкуснее, и дешевле. Так объелись встать не могли, щеки и животы раздулись, а вместо слов одно кваканье слышалось. Может мы по незнанию жаб тогда насобирали?
К вечеру проводник вывел нас к людям. Местные встретили нас как родных, стол накрыли, речи толкали, по-своему что-то лопотали. Потом пойманный нами бухгалтер перевел их слова. Оказывается, мы спасли их поля от налета саранчи, очистили сады от страшно прожорливой гусеницы, а главное, предотвратили экологическую катастрофу, когда избавили водоемы от полчищ лягушек.
Но мы на наших гидов не в обиде. Исчезла апатия, безразличие, вновь захотелось жить в полную силу, все узнать и все попробовать! Друзья, да здравствуют путешествия и приключения!
Глава II. У нас и не такое бывает!
Новый сосед
В старой, давно обжитой пятиэтажке сегодня переполох. Накануне вечером местная «радиоточка» по имени баба Настя с интригующим видом сообщила, что завтра в давно пустующую квартиру Скворцовых въедет новый жилец и единственное, что она смогла узнать, что он холостяк и зовут его не по-нашему, чудно Вольдемар.
С утра все дееспособное население подъезда оккупировало две старенькие лавочки, а позже к ним подтянулись со своими сидячими местами и другие жители дома. Все были в предвкушении зрелища.
Когда часам к двенадцати подъехал грузовик с мебелью и прочим хозяйственным скарбом, у подъезда не осталось свободного места.
Под пристальным взглядом жителей новый хозяин квартиры в старой пятиэтажке со своими помощниками принялись разгружать и заносить вещи на второй этаж. Каждая новая вещь подвергалась тщательному изучению, жильцы пытались по ним определить род занятий и пристрастия въезжающего.
Гляньте, гляньте, сколько кактусов развел, удивленно воскликнула тетя Катя, соседка новосела по лестничной клетке. Может он ботаник аль агроном? Вот бы повезло, подсказал, отчего у меня на даче все исчезает.
Какой ботаник! Вы посмотрите, разве это кактусы? Это мексиканская колючка, из которой там делают первоклассный самогон, не хуже Клавкиного, только пахнет не по-нашему, специями и экзотикой.
Попробовать бы, оживились мужики, уважительно поглядывая на нового возможного собутыльника.
Вам, бездонные, все одно мерещится. Если он таким непотребным делом занимается, то где же сам аппарат?