Вы, душа моя, как в том анекдоте про студента, который выучил про слонов, а вытянул билет про насекомых, рассказывал, что насекомые бывают разные, а некоторые из них живут на слонах. И продолжал вещать профессору про слонов. После чего, профессор спрашивал: «А суть?» На что студент, не моргнув и глазом, отвечал: «В песок!»
Никита закатился от смеха, а Дина Абрамовна промолвила:
Если я улыбаюсь это еще не значит, что у меня хорошее настроение. Хотите сказать, душа моя, что знаете ответы на все вопросы?
Знаю, не задумываясь, выпалил Никита.
Тогда ответьте на последний, и да будет вам счастье.
Постукивая карандашом по столу, она с интересом наблюдала, как младший Доронин отвечал, совершенно довольный собой.
Возьмите свою пятерку, душа моя, Дина Абрамовна протянула ему зачетку, и можете идти в театральный, делать искусство.
И сейчас он мчался к Насте на всех парах, окрыленный любовью и желанием обнять возлюбленную. На пешеходном переходе Никита увидел тучную женщину с полными авоськами, не торопясь переходящую проезжую часть. Скорость автомобиля была большая. Никита нажал на тормоза и, понимая, что не успеет затормозить, крутанул руль и вылетел на встречку. В следующую секунду он увидел перед собой «морду» Камаза
***
После похорон Светка приходила к Дорониным каждый день. Заставала Машу в Никитиной комнате, сидевшую на его кровати, будто каменная статуя. Взгляд устремлен вникуда. Затем была истерика. И каждый день они вдвоем с Николаем буквально держали бьющуюся в конвульсиях Машу. Светка колола ей успокоительное и та, ослабев, засыпала.
Пусть плачет и рыдает, объясняла Николаю Светка, Это нормально. Ненормально, когда она молча сходит с ума. Главное пережить первый шок.
Так прошла неделя.
Тихо. Спит, прошептал Николай, открывая Светлане дверь.
Ну как она?
Как обычно. Зайдет в Никитину комнату и в слезы.
Ты ее кормил?
Ничего не хочет.
Коль, ты хоть готовил что-нибудь?
Яичницу.
Эх, мужчины, вздохнула Света, я, когда болела, мой Олег тоже меня яичницей кормил. До сих пор тошнит от одного ее вида. Ты то, как сам?
Я то что? На работу мне надо, да боюсь Машеньку одну оставить.
А я на что?
Коля, кто там? на пороге спальни появилась Маша.
За несколько дней она вдруг как-то постарела, осунулась. И без того худенькая фигура женщины стала еще прозрачней.
В молодости Маша была знатной красавицей и к пятидесяти годам не утратила своей красоты и стройности. Ни единого седого волоса в черных вьющихся локонах, только редкие морщинки вокруг больших карих глаз.
Света подошла к подруге и, любя, пригладила на ее голове растрёпанные волосы.
Ну, что, молодая, красивая, подбодрила Светка, проголодалась?
Машенька, как ты себя чувствуешь? засуетился вокруг жены Николай, мне с кафедры звонили. Отпустишь меня? Надо съездить ненадолго.
Со дня похорон он перестал называть ее Муся. Язык не поворачивался. Это было прозвище только для них троих, а теперь их двое.
Вот и езжай на свою кафедру, разрешила Света, а мы чайку попьём с тортиком, я тортик принесла. А хочешь, приготовлю чего-нибудь вкусненького?
Что ты там приготовишь? еле передвигаясь, Маша поплелась за подругой на кухню.
Убедившись, что жена в надежных руках, Николай быстро собрался и вышел за дверь квартиры.
Хочешь, супчик сварю? спросила Светка.
Чесночный? уставшим голосом проговорила Маша.
Ты мне этот чесночный супчик будешь всю жизнь вспоминать? засмеялась Света. Надо же было на кавалера впечатление произвести.
Как его звали? прищурилась Маша, вспоминая имя Светкиного ухажера в студенческие годы.
Романом его звали, напомнила подруга, молодая была, готовить не умела. Только супчик.
Чесночный, пошутила Маша.
Ну, не нашлось у меня картошки, смеялась Светка.
И морковки с луком.
Да, и морковки с луком тоже не было. Только мясо и чеснок.
Ладно, ладно, зато сейчас ты у нас классный кулинар.
Маша присела за стол.
Что празднуешь? увидев на столе торт, спросила она.
Ну, ты что, Машунь? Мне ли тебе рассказывать, как я любила Никиту? обиделась Света.
***
Они знали друг друга сто лет. Их матери дружили с института, обе учились на врачей. В те годы особое внимание обращалось на медицину в республиках, куда направлялись выпускники медицинских институтов, за неимением своих врачей и медперсонала. Так и Люба, Машина мать, после окончания института попала в Кишинев. Там же встретила будущего мужа, вышла замуж и родила дочку Машеньку.