Отвратительный сервис, как у тебя вообще есть покупатели.
Эрт самодовольно лыбится, смотря на меня нахально-веселыми голубыми глазами из-под стекол волшебный очков, способных отличить поддельные деньги и драгоценные камни от настоящих. Он мой старый друг, владелец неплохого магазина оружия, неисправимый любитель поиздеваться и подколоть, и еще много чего, но все равно каким-то чертом друг, несмотря на частые ругательства в мою сторону по поводу «случайных» взрывов в его магазине. Эрта можно попросить отправиться со мной куда угодно, будь то переулок, где толпа каких-нибудь придурков неподобающе себя ведет, или же кладбище, где разбушевались упыри, ему лишь бы пообещать веселья и выпивки за чужой счет, и все, готовый компаньон.
Чего пришла? спрашивает он и зевает, растягиваясь на прилавке и всем своим видом показывая, что я могу катиться восвояси, хотя хрен ему, я пришла жаловаться и делиться утренними новостями, а еще за новым ножом, так что не уйду, пока не заставлю вывалить мне весь ассортимент. Обязательно буду долгодолго присматриваться и критиковать товар, пока Эрту не надоест, и он не поджарит мне задницу огненной магией, которой начал учиться совсем недавно скорее от скуки, чем от реальной нужды.
Ирелис превратил мой нож в кашу, а мой завтрак в оружие массового поражения. Хочешь, продам тебе? Уверена, такое вмиг заберут, а если продавать кусочками так вообще замечательно будет.
Ну а что, кинуть одним таким комочком кому-нибудь в лицо и все, пока-пока, дешевый вид пластический хирургии, если надо скрыться от врагов, мать родная не узнает, если, конечно, это не смертельно.
Этот вампирюга еще жив? Я думал, его давно поймали и прилюдно сожгли на площади на радость детишкам, Эрт кривится и изображает на лице явную неприязнь к моему благоверному, хотя явных стычек у них никогда не было или я их просто не видела, кто знает. В последний раз я его видел, когда мы снова дегустировали какую-то дрянь в твоем подвале, а он приперся и со злобным видом упер тебя хрен знает куда, не дав даже допить, а меня потом вышвырнул за шкирку за дверь, будто я псина дворовая. Ну кто же так поступает-то, черти бы его драли.
Я совершенно не помню, о чем он, потому что сознание мое в тот вечер было очень далеко и вернулось только на утро, притащив с собой головную боль и желание выпить все свои колбы, лишь бы полегчало. Из-за своего пристрастия к химии, я частенько экспериментирую со спиртом и алкоголем, а избавляться от результатов опытов почти всегда помогает мне Эрт, потому что все бесплатно и иногда вполне себе вкусно, хотя и опасно, что оно все же рванет. Все равно нас уже давно не пускают ни в один бар в городе, у них едва ли не висят наши портреты на дверях с надписями «главные дебоширы», хотя я понятия не имею, чего они такие злые и так на нас ополчились, мы же добрые и почти не буяним.
Жив-жив, как видишь, все еще имеет привычку портить чужое имущество. Мне нужен новый нож, и только попробуй
Меня обрывает звон колокольчика на открывшейся двери и внезапно ворвавшийся в магазин холод, хотя на улице май, и уже довольно тепло для, мать его, снега, который крохотными снежинками залетает в комнату и, кружась, тут же тает на прилавке и на разлегшимся на нем Эрте. А сам Эрт такой удивленный-удивленный, рот раскрыл, смотря мне за спину и на того, кто так эффектно появился, и от кого так веет приятным в жаркий день холодом. Я поворачиваюсь к пришедшему и замираю, хотя и так знаю, кто это, такая магия есть только у одного человека в этом городе, но в городе этого человека не было уже долгое время, поэтому мы с Эртом такие удивленные и обрадованные одновременно.
Эндис? вскидывает брови Эрт и не может удержаться от радостной улыбки во весь рот, перевешивается через прилавок и чуть не падает вперед. Какими судьбами?
Эндис скидывает с головы покрытый инеем капюшон и спокойно окидывает нас взглядом, легко улыбаясь в знак приветствия, выглядит усталой и замученной долгой дорогой, но в глазах все еще виднеется знакомый огонек от жажды приключений, который у нее был, когда она уходила неизвестно куда и непонятно зачем. Пол под ней покрывается тонкой корочкой льда и тут же тает, когда она делает шаг навстречу чтобы протянуть руку для рукопожатия, и я чувствую на её перчатках иней, растворяющийся на моих пальцах.
Эндис высокая, стройная, красивая, никто не знает, откуда она пришла, сколько ей лет и откуда у нее такой редкий то ли дар то ли проклятье, она сама не рассказывает и не любит, когда расспрашивают, мы с Эртом поняли это, когда однажды нас чуть не убило сосульками, якобы случайно упавшими с крыши. И хотя Эрт знает её немного меньше меня, все равно чувствуется, что между ними какая-то особая, невидимая мне связь, будто тонкая-тонкая серебряная нить связывает их, где бы их обоих не носило, это видно просто по взгляду и по жестам.