Пилюли горстями. Не справились с бормочущими духами, кикимора-мать забрала домой под свою ответственность. Утрачена навсегда способность к сочувствию всем и каждому. Призраки бывают разных сортов. Лицо вдобавок густо покрылось прыщами. И восемь лет вперёд никаких детей. Служители второй Пропасти посулили отпрыска мутанта.
Урок усвоен, она опасалась отныне идти наперекор воли Добра в угоду эгоизму. Окружающие перестали её считать равной. Думали, она утратила способность к ясному рассуждению и запоминанию. Неудивительно. Это было так, но прошло. Пришёл день, когда она вспомнила и своё обещание Вечному Творческому Началу. Только как теперь без розовых очков и гуманизма вернуть призракам плоть и кровь живых сердец.
Всё просто. Ответило оно.
Ну, понятно. Скептически вздохнула она.
Вначале избавься от коросты.
Где? оглянулась через левое плечо.
От лени и любования собой.
А.
Потом избавься от всего, что заставило почернеть заклятое сердце. Ногти, косметика, лесть, умолчание.
Да они меня убьют.
И?
Ну да, оно же не понимает ценности быть живым. Возьми и пожертвуй собой ради очищения душ. Освети тьму горящим сердцем. Её мать с насмешкой поминала демона из рассказа писателя Горшенетова. Люди наступят на вынутый орган и вперёд в будущее, дальше пить кровь друг друга, перемывать кости и мостить города могильными плитами. Злословить, утрируя увиденное, тренированным раздвоенным языком и ей было в радость. Гномики смешили ещё до появления на свет, неуклюжими движениями, комичными выражениями грубых лиц и нелепыми фразами. Уморительнее всего они лепетали, подняв указательный палец к небесам. Ничего не разбирая в их устройстве, принципах управления Вселенной и намерениях Мироздания. Всепланетный потоп во второй раз всё же слишком жестоко. Но люди показали ей злобу, возведённую в степень. Слепых котят они просто зацементировали живьём под лестницей, и они умирали от голода трое суток. Вокруг бегала несчастная мама-кошка. А старухи, которые попросили сделать это мужей сидели спокойно, под истошное мяуканье, засыпая шелухой от семечек скамейки у того подъезда. Много ещё раз она убеждалась, что наблюдать за пакостной натурой человечества намного хуже, чем за раз уничтожить с надеждой создать более совершенных существ.
Призраки или люди? Мрачные ли тени заставляют следовать за страстями. Страдать от бумеранга зла. Губить себя навсегда. Нелепые подозрения, не сказанные вслух, искажают отношения в семье. Сгущаются до мести и торопят, подсовывая кухонные топоры и ножи под торжествующий хохот теней прошлого.
Ясно, что и сто лет назад искушались жители Пурисии. И не все служили образцами гуманизма. Жив ли ещё её светлячок, спрятавшийся под замызганными тюками жизненного опыта. Не в прошлом нужно искать ключи для запертых дверей грядущего. Побороть его до конца Ирина и в себе не могла. Назвать демонов, приструнить, если не выйдет изгнание, чтобы пало проклятие с потомков. Промыть бы глаза слезами покаяния, разогнать бы свинцовые тучи в сознании.
Но она не вечно пылающее светило. Так, тусклый белый карлик. С опухолью в виске и камнем в желчном пузыре, две тикающие бомбы в одном организме. Поэтому она стала ходить в такие места, куда считала раньше ходить незачем. А вдруг что-то упустила в жизни. Рок-концерт или общественное слушание. На выступлении группы Dad everybody bad должны были быть торговцы дурью, прогуливающие студенты и сильно пьющие обеспеченные ведьмы с юными поклонниками на содержании. Но начинался он в 19.00 и кончился чуть за полночь. Поэтому там пытались танцевать школьники, пришедшие с родителями. Несколько таких же любопытных сорокалетних экземпляров. И вездесущие фрики. Солист морально пострадал. Фанатка пала прямо в ноги. Хваталась за микрофон и слюной в лицо брызгала. К удивлению Ирины, именно певец извинился за собственное замечание и посылание подальше полноватой кикиморы. Вживую концерт было лучше, чем в записи. Даже её вялая артерия на шее забурлила.
Общественное слушание обещало быть похожим на одно собрание Дюжины, где выбирался председатель юных служителей культа. В девятом классе одиннадцатилетней школы. Уже пять лет им была отличница, родители которой работали на главном отравляющем предприятии города. Оценки и тогда зависели от места работы родителей. По сей день, в Охде лежали отбросы Химнефтпрома без должной утилизации. Ирина воспользовалась правом задать вопрос.