Почему в таком виде на улице?
Там такой с клешнями взялся объяснять тощий.
Пройдёмте! отрезал полицейский, недослушав его лепет.
Укусить хотел, растолковывал тощий полицейскому, но сам не очень верил в успех.
Полицейский сжал тощему руку.
В участке расскажешь.
Полицейский повёл сникшего худышку по улице, а тот оборачивался на каждом шагу и с тоской смотрел на оставшихся.
Арсений сел на лавочку. К остановке подошёл студент лет восемнадцати в наушниках, с рюкзаком для учебников и устроился на сидушке в метре от Арсения. Студент слушал музыку и не обращал ни на кого внимания. Через минуту к нему подоспел второй студент с похожим рюкзаком и плюхнулся рядом. Первый студент немного вынул из уха наушник и о чём-то заговорил со вторым. Арсений лениво повернул голову и уставился куда-то.
Что слушаешь? поинтересовался второй.
Ножную судорогу, сообщил первый.
Арсений резко крутнулся к первому студенту и достал из-за отворота рубахи булавку.
Держи, Арсений протянул булавку.
Зачем? удивился студент.
Проткни мышцу, посоветовал Арсений. Движением по воздуху булавкой он показал: уколи ногу.
Студент отстранил бедро, непонимающе глядя на чужака. Арсений раскрыл булавку и опять по воздуху, не доводя булавку до ноги студента, жестом пояснил: проткни. Студент отвернулся всем корпусом и зашушукал с приятелем. Второй поднялся выведать не виден ли автобус, как будто это подогнало бы водителя. Первый студент переместился ко второму и продолжил о чём-то повествовать. Арсений в замешательстве убрал булавку за отворот рубахи.
К павильону прилетел десяток воробьёв. Они рассыпались по асфальту в поисках съестного. Пантелеевна и упитанная гражданка вынули из сумок батоны хлеба, как будто для этого приготовленные, и, отламывая кусочки, стали бросать воробьям. Арсений, решая вопрос где автобус, наблюдал и за первыми, и за вторыми. Воробьи клевали крошки на асфальте, иногда подскакивали к вкусному кусочку сразу кучкой, но с добычей оставался только один. Пантелеевна, накидав побольше батонных угощений, аккуратно пробралась сквозь пятна мельтешащих пернатых за павильон к речке. Пантелеевна бросала куски батона в воду. Упитанная гражданка поспешила следом, и вот они уже вдвоём кидали ломти. Арсений обернулся он глядел, не понимая, что происходит у речки. У него затекла шея. Не выдержав, непоседа встал и подошёл к берегу.
На воде держалась стая коричневатых уток. Они поедали хлебные куски, гонялись за ними, иногда отпугивая друг друга, и, случалось, пернатые норовили отобрать ломтик у более расторопного, но тот чаще успевал отплыть. Пантелеевна и гражданка всё подбрасывали уткам провизию. Арсений, насмотревшись, заявил:
Вы их кормите в городе и они не улетают домой, в леса.
Пантелеевна смерила Арсения взглядом и продолжила занятие. Три утки взлетели с воды и приземлились на берегу возле Пантелеевны. Ещё три утки прибыли издалека. Пройдя над речкой, они сели на воду рядом с остальными, подняв брызги в метре справа от Арсения.
Газом тут дышат, в бензине плавают, просвещал непонятливых Арсений.
Упитанная гражданка прошла прямо перед Арсением к подлетевшим водоплавающим и так прореагировала на его слова:
Ды-ды-ды.
Арсений поглядел на стаю уток и ушёл к остановке. К студентам, стоявшим в трёх шагах от павильона, присоединились сокурсники: крепкий тренированный штангой и рослый широкоплечий, среднего роста, тоже спортивный, оба со студенческими рюкзаками за спиной. Они пожали руки, крепкий похлопал по плечу первого студента с наушниками. С весёлым видом товарищи о чём-то заговорили. Арсений посмотрел на них. Студент с наушниками заговорщицки поведал какую-то историю вновь прибывшим, и те взглянули на Арсения. Подумав, крепкий и широкий начали выделывать акробатические элементы, не переставая смеяться. Арсений взирал неодобрительно. Студент с наушниками и его знакомый сложили рюкзаки на асфальте. Крепкий и широкий добавили свои и запрыгали через них с места, затем они с разбега повзмывали в воздух, раскладываясь в шпагате, к насытившимся удивлённым воробьям, порхавшим над остановкой. Это не предел! Студенты в полёте поворачивались на триста шестьдесят градусов, крутили сальто, приятели на земле поощряли каскадёров. На лицо Арсения наползла недовольная гримаса, и он отправился к студентам. Пантелеевна и упитанная гражданка вернулись к павильону, степенно пройдя мимо Арсения.