«Господи»
Господи,
скорее бы уже обветшать,
как риза,
чтобы Ты свернул меня,
как одежду,
оставив мне лишь одно
надежду
когда-нибудь
измениться!
Сосуд
Такая вот нелёгкая наука
сосудом быть немеркнущего духа,
при этом оставаясь человеком,
чтоб помогать бездомным и калекам,
и не бояться замарать сосуд,
когда на помощь ближние зовут
Илия
Бог ли сбросил с неба милоть
Или Илия?
Свет небесный, Божья милость,
Исцели меня!
Обнови во мне дух правый,
Сердце обнови.
Чтобы отошёл лукавый,
Даруй мне любви!
Даруй столько, даруй много,
Чтобы всех согреть.
Свет небесный, свет от Бога,
Дай не умереть!
«О чём говорить»
О чём говорить,
когда всё сказано?
Наше молчание
переходит в вечность,
где всегда тихо,
только ангелы поют по вечерам,
напоминая о клиросе,
свете из окна,
очереди на исповедь,
причастии и тишине,
которая потом наступала
Мы прикасались с тобой к вечности,
Бога не видя,
но чувствуя Его на кончике языка,
плоти сердца,
где Он растворялся,
как соль,
как ягода,
яблоко
самое вкусное на свете
Свет Рождества
Так ли уж ветер во всём виноват или дождик,
Или я сам на себя напускаю тоску?
Лист оторвался и падает, осень итожа,
И прижимается мокрой ладошкой к песку.
После дождя в этом мире намного свежей,
И небеса, как промытые окна, прозрачны.
Ветру отдавшись, деревья стоят неглиже,
Переживая свою наготу и невзрачность.
Осень во всём выявляет свою первозданную суть,
И не укрыться от взглядов людей деревам и ущельям.
Ослик тот самый в последний пускается путь,
Чтобы всем нам принести наконец-то прощенье.
Снег снизойдёт и покроет собою следы
Наших ошибок, падений и непониманий.
Белое зимнее счастье у нас впереди,
Свет Рождества после ночи земных ожиданий
Рождество
Что делать, если Рождество,
А ты в пути, никак не поспеваешь,
Идёшь вперёд звезды не замечаешь,
Идёшь назад а там уже темно
Итак, свет Рождества тебя влечёт,
Ну а душа проснуться не готова,
Всё меряет наряды большинство
Уже мало, и снизу поддувает
Не опоздать бы, вовремя успеть,
Хотя бы, как волхвы, прийти с дарами,
Но что отдашь, когда душа нема
И небогата даже и словами
Да, надо было эту ночь не спать,
Как в поле пастухи, и ждать сигнала,
А я, слабея в немощи своей,
Всё проспала, чтобы начать сначала.
Крещенье, Пасха, снова Рождество
Извечный круг, в который я вступаю.
Но где же Ангел, чтобы мне помочь,
Но где же вера, хоть бы и слепая?..
Рождество в метро
Меня застало Рождество
нет, не в дороге, а в метро!
И кинулось на плечи:
Ну здравствуй, добрый вечер!
Не ожидала?
Да, признаюсь,
ждала я в храме,
при свечах
А я спешило,
я примчалось
к тебе сюда на всех парах!
Никто пришельца не узнал,
но тихо стало в целом свете!
Напротив пьяненький дремал,
раскинувшись смешно, как дети
Милость
Когда я говорю «Помилуй, Боже!»,
то милость разливается в душе
и кажется, помилована будто
и повторять не надо поминутно,
а лишь хранить как малость эту милость,
чтобы она подольше сохранилась
Три свечи
Сегодня три свечи горят,
все три и Троице подобны.
Их можно разглядеть подробно,
когда стоят тихонько в ряд:
одна короче, та длинней,
а третья на сестру похожа.
Я попадаю в круг свечей
и становлюсь свечою тоже,
И сердце молит: «Обнови!»
и растекается, как млеко.
Свеча, сгорая от любви,
во мне рождает человека
Не виновата
Тень давала в жару,
дарила даром плоды,
а потом устала,
высохла без воды
Ей бы глоток всего
из кувшина,
из источника рядом,
но убита была
нелюбящим взглядом
и словом одним
из любимейших уст.
Но смоковница
не виновата,
что проклял её Иисус!
Маленькой Мэри Энн, умершей от рака в 1959 году
Рак убийца,
который нападает на каждого,
даже младенца,
ни в чём не повинного,
сбивает с ног, лишает сил,
превращает в уродца.
И тогда милость Божия
наполняет его Святым Духом
так, что он становится Светом
и ходит, освещая собой всё вокруг,
как маленькая Мэри Энн,
что лишилась глаза
и ходила с распухшей губой,
утешая каждого,
причёсывая и кормя с ложки,
ставшая сестрой милосердия,
оставаясь при этом ребёнком,
озорным и просящим у Бога прощения,
она становилась сильнее рака
и, проигрывая ему сражение
с улыбкой, спасала многих,
потому что радость сильнее страха
и любовь побеждает любую боль!