Из современных зарубежных литературоведов к подобной точке зрения наиболее близка американская исследовательница Джудит Лейбовиц. В своей работе10 она обращается к концепции новеллы, разработанной немецкой школой. Эта концепция, по ее глубокому убеждению, страдает рядом недостатков, поскольку предлагаемые ее немецкими оппонентами критерии определения жанра новеллы позволяют лишь составить ряд повторяющихся приемов, но не определить природу жанра, которая обуславливает использование этих приемов. Джудит Лейбовиц ставит перед собой задачу подойти к определению жанровой природы новеллы, доказав, что на первое место при определении жанровой принадлежности того или иного произведения выходит определенный специфический эффект, который это самое произведение должно произвести. Эффект новеллы, по мысли исследовательницы, заключается в одновременности сжатости и полноты производимого впечатления. Этот специфический эффект достигается, как пишет Дж. Лейбовиц, с помощью тематического комплекса. Главные темы, составляющие основу сюжета любой новеллы, соединяются в тематический комплекс, благодаря которому все мотивы взаимосвязаны и на протяжении всей новеллы сохраняется единый фокус, из которого исходят все ассоциации. Следовательно, мастерство истинного мастера-новеллиста заключается в организации и развитии материала таким образом, чтобы дать ощутить читателю широкий подтекст одновременно с концентрированной подачей материала. Надо сказать, что Джудит Лейбовиц не была оригинальна в этой идее, поскольку подобные мысли высказывал уже И. Виноградов. В статье «Борьба за стиль» рассуждая о выдвинутом формалистами противоречии как основе новеллы, он говорит следующее: «Можно было бы без конца приводить примеры, показывая, как какие-то жизненные противоречия раскрываются в противоречиях сюжетных ситуаций и в их движении. <..> Новелла дает эти противоречия в сконцентрированном виде, как бы сведенному к резкому и отчетливому противопоставлению. И в романе мы всегда можем найти какие-то противоречия в той совокупности фактов и событий, которую показывает романист. Но в новелле нет такого детального развертывания каждого из членов этого противоречия, какое имеется в романе, развертывания в ширину и во времени. Здесь эти противоречия даны более собранно, сведены к какому-то сконцентрированному простому определению. Новелла, если можно так выразиться, демонстрирует это противоречие, в то время как роман раскрывает его с широтой и обстоятельностью».11 В этом заострении, интенсификации противоречия, крайнем «сосредоточении» жизни проявляется сущность новеллы как жанра, основа ее внешней количественной стороны. По словам И. Виноградова, «новелла в состоянии огромные горизонты, всю мировую историю включить в свои пределы».
Однако концепция Дж. Лейбовиц ценна для нас тем, что американская исследовательница выдвинула свою теорию, анализируя новеллы Брентано, Томаса Манна и Генри Джеймса, заранее подчеркнув то обстоятельство, что новеллистика Возрождения должна рассматриваться и анализироваться отдельно от образцов этого жанра нового и новейшего времени, поскольку является самостоятельным жанровым образованием. Здесь уже намечается попытка констатировать эволюционный характер новеллы, хотя Дж. Лейбовиц (в этом ее взгляды совпадают с позицией немецкой школы и с позицией формалистов) рассматривает новеллу вне исторического контекста, выделяя только устойчивые формальные признаки жанра.
Несколько дальше пошел в своем исследовании В. Гоффеншефер,12 который решительно отвергал любые попытки найти единые композиционно-сюжетные схемы и определить первофеномен новеллы, утверждая, что «теорией новеллы является для нас история новеллы»13. В соответствии с этим утверждением, В. Гоффеншефер последовательно рассматривает и анализирует новеллы Дж. Боккаччо, Вольтера, философские повести Д. Дидро, находя в них новеллистическое ядро, новеллы Гете, новеллу XIX века, отмечая общие аспекты структуры и тематики новелл, столь далеко отстоящих друг от друга хронологически и пространственно. Для В. Гоффеншефера все это один жанр (в этом он согласен со своими предшественниками), но изменяющийся с течением времени вследствие исторического развития общества. Этот вывод В. Гоффеншефера очень важен, поскольку содержит идею эволюционирующего характера жанра новеллы, которая будет разрабатываться в данной работе.