Вернее, так чаще всего я представляла себе данное помещение.
Большие плюшевые медведи были аккуратно рассажены по стульчикам в дальнем углу комнаты и мирно пили чай из крохотных чашечек. Красивые куколки, с большими синими глазами под приклеенными ресницами, с нескрываемым любопытством смотрели прямо перед собой, неуклюже расставив руки в стороны, словно поправляя края своих кружевных платьев, и иногда кокетливо поглядывая в сторону разукрашенного клоуна в разноцветном костюме, а маленький плюшевый заяц, укутанный лоскутным одеяльцем, мирно спал, уткнувшись розовым носиком в край небольшой расшитой подушки.
Я медленно направилась к входной двери, стараясь побыстрее покинуть это сказочное королевство, в котором чувствовала себя некомфортно, как вдруг чудо, что сладко посапывало в кроватке, зашевелилось.
Я застыла на месте, стараясь даже не дышать.
Кто ты? -спросила маленькая девочка, сонно потирая свои большие серые глаза, Ты фея?
Я неуверенно ответила я из полумрака, Ммм, да.
Девчушка оживилась
Я знала! Знала! задыхаясь от волнения, закричала она, совсем позабыв про сон, Я знала, что вы существуете! А папа не верил
Одним резким движением руки она включила ночник, стоящий на прикроватной тумбочке, и, сквозь его тусклый и неживой свет, принялась жадно разглядывать меня, словно стараясь запомнить каждую мелочь.
А где Ваши крылья? спросила малышка, осторожно заглядывая мне за спину.
Крылья? удивилась я, присев на край кроватки.
У каждой феи должны быть крылья, пояснила она, А где Ваши?
Она несмело поглядывала на край плаща, что вился по моей спине, обрамляя едва различимый в тусклом свете силуэт, облаченный в строгий серый мундир канцелярии, надеясь за ним разглядеть прозрачные, похожие на тонкую кромку октябрьского льда, крылья феи.
Мои я сегодня на пегасе, быстро ответила я, опасаясь, что мой обман раскроют.
Глаза девчушки засияли от счастья.
На пегасе?! воскликнула крошка, снова будто подпрыгнув, На самом настоящем?
На самом настоящем, ответила я и невольно улыбнулась.
А можно -спросила она, слегка ерзая от нетерпения, изо всех сил борясь с нахлынувшим вдруг волнением, А можно мне его погладить? Хотя бы минутку, добавила малышка, и опустила глаза, явно смутившись от своей просьбы, но вскоре любопытство взяло верх, и она робко добавила, Я осторожно.
В следующий раз, ответила я, понимая, что своей малой ложью зашла слишком далеко, Он сейчас на важном задании.
Девочка поникла.
Будешь хорошо себя вести, шепотом ответила я, быстро поправив край ее одеяла, Я тебя на нем покатаю.
Честно-честно? недоверчиво спросила малышка, стремясь поймать мой взгляд.
Ее большие серые глаза смотрели на меня неподвижно, словно пытались заглянуть в самую душу, отчего мне становилось как-то неловко.
Честно-честно, тихо ответила я, Обещаю.
На одно мгновение наши взгляды встретились и по моему телу, словно пробежал легкий разряд тока, а в груди, как-то по-человечески защемило. Какое-то странное, до этого момента незнакомое мне чувство охватило душу и сдавило горло, не давая даже пошевелиться. Чувство, будто это все уже было со мной. Было, но когда-то давно. Или во сне? Будто бы я уже видела эти глаза раньше. Видела, но не помню об этом.
Я все еще находилась в оцепенении, когда почувствовала легкое прикосновение к своей холодной, лишенной румянца, щеке.
Какие же вы феи тёплые, пролепетала малышка, быстро поцеловав меня, и, укрывшись одеялом, еле слышно засопела.
Спи, прошептала я, еле слышно ступая сапогами по холодному полу, и вышла из комнаты.
Горячий поцелуй все ещё пылал на моей щеке и, раз за разом возвращал мою душу к чему- то родному, но давно забытому, к чему-то, что я отчаянно пыталась, но никак не могла вспомнить. Эта буря эмоций терзала мое сердце, выбивая из колеи.
Нужно собраться, приказывала я себе, Вспомни, кто ты и зачем ты здесь.
Воспоминания о цели моего визита в мир людей снова вернули меня из царства розовых единорогов в серую и суровую реальность, разрушив все воздушные замки, в которых я потерялась.
Не должно быть ничего, кроме высшей миссии, словно робот повторила я вслух.
Носитель духа 7682/13 своими помыслами и деяниями нарушил всеобщий закон Верховного кодекса Небесной Канцелярии, за что подлежал наивысшему наказанию ликвидации в двух сферах бытия, с последующим удалением энергетического тела из внешнего информационного поля планеты. Исполнить приговор на земле и сопроводить смертного на суд Совета Справедливости предстояло мне.