Ему опять звонили разные люди, он разговаривал, закинув ногу на ногу и перебирая на ладони мелочь, которая приятно позвякивала. Изредка ветер дул в мою сторону и приносил запах дорогой туалетной воды. Он был таким мягким и спокойным, что у меня щемило сердце. Я вспомнил то Рождество, подаренное мне Судьбой, светло-бежевые обои в комнате, где я спал десять сказочных ночей, стол, сервированный большими чёрными тарелками и блестящими вилками. Впервые эти воспоминания не вызвали чувства сожаления, а наоборот, рождали в душе странный подъём. Мне захотелось забыть всё плохое, простить дурака-директора приюта и просто жить, принимая всё, что даёт и отбирает Судьба. Я мог бы часами смотреть на Менотти, но он заметил меня.
Шпионишь? прищурился он, повернувшись ко мне всем корпусом.
Я не хотел мешать, залепетал я и, как водится, покраснел.
Уважаю вежливых людей, Джанлука поднялся, вынул из кармана ключи от машины. Ну что, погонзали?
Иногда он вворачивал в разговор такие словечки и этим становился похожим на Гаспаро. Раньше мне это не нравилось, но теперь воспоминания о «Резерве» вызывали у меня счастливую улыбку.
Погонзали! согласился я.
Джанлука рассмеялся, хлопнул меня по плечу и повёл к воротам.
Я до последней минуты не знал, куда мы едем. По дороге Менотти ничего об этом не говорил, а выяснял мои музыкальные пристрастия. Мои познания современной эстрады были ограничены бабушкиными сборниками с фестивалей в Санремо разных лет и репертуаром радио «Аморе», что слушала тётя Изабелла. Так что экспертом я был смехотворным: ни одной из фамилий, названных Джанлукой, не знал, а те, что говорил я, вызывали у футболиста улыбку. Думаю, он намеренно затеял этот разговор, чтобы не распространяться о конечном пункте нашей поездки. Лишь только когда его джип вывернул на улицу дель Форо Италико, которая вела к «Стадио Олимпико», я всё понял. И замер, открыв рот.
Да, парень, нам сюда, кивнул Менотти, въезжая на парковку для работников стадиона.
На «Стадио Олимпико» я был всего один раз в пятилетнем, кажется, возрасте. Мы с дедушкой собрались на рыбалку, и он вспомнил, что оставил свой складной стульчик на работе. Мы заехали на стадион, забрали стул и уехали. Те десять минут, что мы провели внутри, пробежав по лабиринтам коридоров и лестниц, не оставили в моей детской голове какого-то цельного впечатления об этом великом сооружении. И вот теперь капитан столичного футбольного клуба привёз меня сюда, чтобы показать «Стадио Олимпико» таким, каким его видят игроки.
На ватных ногах я вышел из машины и встал как вкопанный не в силах оторвать взгляд от величественного строения. На фоне хмурого осеннего неба стадион выглядел как космический корабль, совершивший аварийную посадку на незнакомой планете.
Хватит глазеть! Изнутри он ещё лучше, усмехнулся Джанлука и направился к дверям.
Путешествие в сказку так на тот момент я мог бы описать свои чувства. Я смотрел во все глаза и слушал во все уши, чтобы не пропустить ни малейшей детали.
Работники, попадавшиеся нам на пути, здоровались с Джанлукой, некоторые даже обнимали или фамильярно похлопывали его по плечу. Он со всеми разговаривал приветливо, спрашивал о здоровье, о делах, перекидывался парой слов о недавнем матче. Я в это время вертел головой, стараясь запомнить каждую мелочь на «Стадио Олимпико». Тогда мне даже в голову не приходило, что я увижу его ещё не раз и не два.
Джанлука провёл меня в подтрибунное помещение. Там пахло резиной, по́том и лекарством. Я решил, что именно таким и должен быть запах большого спорта.
Вот здесь раздевалка, Менотти подвёл меня к проёму в стене, обозначенного табличкой с буквой Бэ.
Меня удивило, что раздевалки на «Стадио Олимпико» не имеют дверей. Основное помещение было отделено от входа стеной, которая была раза в два шире проёма и тем самым образовывала небольшой коридорчик. Чтобы обогнуть стену, нам пришлось пройтись по этому коридорчику, и только тогда мы попали в саму раздевалку довольно просторное, по сравнению с нашим «Резервом», помещение с массажным столом посередине и шкафчиками без дверок по периметру. Около каждого шкафчика стояло кожаное кресло с откидной сидушкой, как в кинотеатре.
Входи, не бойся, футболист подтолкнул меня в спину.
Я несмело шагнул внутрь. На креслах лежали вещи, под ними стояли спортивные сумки, по полу были раскиданы кроссовки и сланцы, на массажном столе валялось несколько цветастых полотенец.