Синьор Менотти, когда приедет тётя Изабелла?
Джанлука едва заметно кивнул, словно ждал только этого вопроса, и откинулся на спинку стула:
Она не приедет, Франческо. Она не сможет забрать тебя на каникулы.
Я замер, не донеся ложечку до рта. В принципе, я предполагал, что ситуация может развиваться таким образом, но в интонации Менотти было что-то пугающее, что-то такое, что заставило моё сердце тревожно ёкнуть.
Школа не работает в праздники, и поэтому мы не можем тебя в ней оставить.
У меня задрожали руки. Чтобы скрыть от этого замечательного человека сей позорный факт, я вновь принялся за мороженое, но ложечка всё равно предательски постукивала по краю розетки.
Мы с Софией вчера посовещались и приняли решение забрать тебя к себе на каникулы.
Небеса разверзлись, грянул гром и земля ушла из-под ног. То есть ничего этого, конечно, не произошло, но состояние моё было близко к обморочному. Я не верил, что смогу пережить такое крупнокалиберное счастье. Мне кажется, я даже поперхнулся мороженым.
Так что доедай быстрей. Нам надо ещё заехать в магазин, а потом забрать Софию из салона, невозмутимо продолжал Джанлука, даже не подозревая, что его слова перевернули мою жизнь. Вечером мы с Софи уйдём, оставим тебя с няней, зато завтра мы с тобой куда-нибудь сходим.
Я слушал и не понимал ни слова. И ещё я подумал, что я вчера слишком рьяно помолился, раз судьба преподнесла мне такой щедрый подарок. В тот момент я ещё не знал, что заплатить за него мне придётся, что называется, из своего кармана и цена эта будет далеко не распродажная. Но пока я светился от счастья, доедая лучшее в мире шоколадное с вишней мороженое, и предвкушал поход в магазин с великим футболистом, ставшим для меня в тот день Санта-Клаусом и крёстной феей в одном лице.
Магазин оказался ювелирным. Этого я ожидал меньше всего. Мне казалось, что накануне Рождества люди в большей степени посещают продуктовые магазины, но никак не ювелирные. Впрочем, мы с Джанлукой были из разных социальных слоёв, а потому наши представления о предрождественском шопинге сильно расходились.
Управляющий магазина встретил нас тепло, задержал на мне любопытствующий взгляд и снова переключил внимание на футболиста. К моему удивлению, Джанлука представил ему меня как своего друга. Да, он так и сказал, положив руку мне на плечо:
Знакомься, Марчи, это Франческо, мой друг.
Менеджер поздоровался со мной за руку, что было особенно приятно. Потом они с Джанлукой заговорили о своём, оставив меня созерцать витрины. До этого я ни разу не был в ювелирных магазинах, и великолепие изделий потрясло моё воображение. Я переходил от стенда к стенду, не замечая, как выбираю ожерелье, которое бы я подарил маме. Её я помнил только по фотографиям в бабушкином альбоме, но на одной из них она мне нравилась больше всего. Фото это было сделано как ни странно в больнице. Бабушка часто рассказывала мне эту историю, незаметно смахивая набегавшие слёзы.
Поскольку у моей мамы были проблемы с почками, то последние два месяца беременности она провела в больнице, под присмотром врачей. Бабушка, дедушка и тётя Изабелла навещали её по очереди, выводя гулять в парк при больнице. И вот в одну из таких прогулок бабушка и моя мама присели на скамейку отдохнуть и заметили фотографа, который снимал свою беременную жену на фоне фонтана и зелени. Его жена, видимо, устала, и он дал ей передохнуть, отправившись искать новый фон. Тут-то он и обратил внимание на мою маму. Подошёл, представился, сказал, что она очень похожа на Деву Марию и попросил разрешения её сфотографировать. Мама засмущалась, а бабушка, чтобы сделать дочери приятное, дала фотографу разрешение. Он попросил бабушку покинуть скамейку и сделал несколько снимков. Через неделю он принёс с десяток фотокарточек и оставил свою визитку на случай, если моя мама захочет сфотографироваться уже с родившимся младенцем.
Так появилась та фотография, что бабушка хранила в красивой резной деревянной рамке. Мама на ней была прекрасна, а то, что фотограф увидел в ней Деву Марию, ещё больше придавало шарма композиции. Я мог часами смотреть на эту простую женщину в цветастом сарафане, с распущенными волосами, незатейливо спадающими на плечи. Много раз я представлял, что было бы, если бы моя мама не умерла. Я мечтал, как выиграю в лотерею много денег и куплю ей красивое платье и дорогое ожерелье, которое сделает её неотразимой. Моя мама не была красавицей, и я считал, что в дорогом наряде у неё больше шансов понравиться моему отцу. Я был уверен, что он бы влюбился в неё и они бы поженились.