Сто лиг за тот свет
Есть в кельтских уловках
Такие большие звонки.
Им лучше теряться
Средь тысяч еловых зонтов.
Средь тех городских
И пустых номеров Москвы,
Средь штатов Америки
Или тернистой Айовы.
Быть может тогда,
Когда лунный увидишь ты свет
Не будет звонка
В дверь и боя в груди.
Ведь тогда, когда в ночь
Открывается с ужасном склеп
Есть те, кто ступают
В ночи в своей воле и думе.
И те, кто умрут
Под ударами пуль и ядра,
Ступают туда, не под дулами пистолет,
А веря, что так
Они дарят своим только свет,
Но вслед забирают
Так много мерцающих врат.
И нет больше той жизни
Средь тысяч пустых равнин.
Они могли быть
Золотыми кострами любви
И сотнями судеб,
Взрастившими новый завет,
Но те погибают,
Кто только решил пожить.
Нет жизни без смысла
И смысла все в мире постичь,
Есть то, что утратишь
И то, что не сможешь постичь.
Ступай же вперёд,
Пусть в округе кружится рассвет.
И елью украсится путь
На сто лиг за тот свет.
Ступай, будь один
Среди тысяч чужих
Читай же псалмы,
Там, где богу не видан рассвет
Дари свои чувства
И кровью рисуй новый день
Средь чувств, что утратили смысл
Средь тысячи зорь.
Там, где погибал и рождался народ,
Где истины брошены
Вот, собирай их, бери,
Но там, где глупцов больше чем,
Всех учёных умов
И жаль, что так много вещал,
Среди прожитых зим.
Взывая к кострам
Все что ни было завтра
Пусть будут гореть мосты.
Там где были заводи,
Все полегли песком.
И когда среди ночи взовут
К святым, возжигая костры,
Пусть напомнят чьим именем
Будут взывать в ночи.
И взовут, но услышат,
Лишь слабый звон
И как цокот копыт
Отзовутся слепые врозь.
Пусть зовут, но услышат
Слепые, что жгут мосты,
И лишь те, что воюют
За кровь, что пролилась вновь.
И когда воспылают
Дворцы из святой Москвы
Пусть пылает пожар,
Пусть стекает по щекам кровь.
И когда подсчитают грехи
Заведут вспять замки,
Знай что путь твой лишь век,
Век втесненный в рамки плоти.
И как камень, вселяй
Ты по капли свои псалмы
Воспевай не воспетое,
Бойся и пой.
Пусть сжигают под царством
Мосты под великой Москвой,
Но оставь ты свой град
И иди вслед за лживой судьбой,
Но вперед, на восход
И назад за костром.
Там, где песни отпеты,
Все покрывается пеплом
И за жизнью чертой
Отзывается, скрытое верой,
Но ступай же вперёд,
Там, где жизнь, но без лжи.
По ту сторону
Если хочешь молчать молчи,
Только ночью зажгутся огни
И средь неба, любви и грозы
Вновь появятся искры тоски.
И тогда расцветут якоря
Те, что боли, кручины полны
И наполнятся вновь у костра
Бутыли, что полны лишь тоски
По тем дням, что легки и чужды
Царедворным вельможам и снам,
Тем годам, что прошли до судьбы
Без любви и тепла до зари
И когда повернешься к пескам
Не кори ты судьбу до лишка,
Лишь к небесному своду воззри
Душу, что получил ты в веках.
И ступай, что есть сил и жизни,
Жди побед, но борись до конца
И зови к господу в небесах
И к земле ты к любви прикоснись.
И когда тебя вновь обзовут
Иноверцем, зови ты в стихах,
Тем, кто кличет зарю, но в веках,
Падает в чащу тьмы без молвы.
Мундиры
Жгут плечи мундиры
Опять назревает война
И средь черного неба
Не видно светящихся звёзд.
Я устал от того,
Чем казаться обязан всегда
И от жизни, но больше
От жизней седого конца.
Тот кто был на войне,
Никогда не захочет ошибок,
Снова вытащить штык
И пойти под атаку из пуль.
Сколько было утрат?
Весь уж мир так потерян,
Где средь книг только люд
Все так мал, и так глуп.
Скоро выпадет снег
И средь белой улыбки
На снегу ты отыщешь
Мой след на бегу.
Все, кто мог воевать,
Так давно потерялись по жизни,
А не могут теперь,
Но другие идут и идут.
Снова будет кошмар
Из седого концерта орудий
И под выстрелы пушек опять
Потерять нам Москву.
Нет уж смысла и воли,
Потеряны все знамёна,
Но идут воевать
Даже мальчики без игрушек.
«Ну скорей же, невежды,
Откройте глаза!».
Крик раздался, но звук
Словно падает в бездну
В мире где все идут
По пути до конца,
Только тот то глупец,
Кто пытается лучше.
Лучше также, как все,
По мостам и кострам,
И бояться приметы и верить,
Верить в законы.
Может быть коннетабль тогда
Не сожжёт до утра,
Не поставит в расстрельную
Прямо к стенке.
Но мундиры жгут плечи
И небо черным черно.
Нет луны, нет печали
И нет уже в сердце надежды
Все живут до конца
И бегут, только так бесконечно
Расшибая себя
И теряя последние искры.
И средь масок врагов и своих
Не найду вновь лица.
Острый взгляд и укол
Это все по веревочкам свыше.
Не вернёшься назад,
Коль исполнишь чужие
Проклятые козни,
Но потерянных много.
Лишь мало тех,
Кто не бредит.
И пойдешь ты туда,
Точно в строй и к окопам
Воевать за чужие богатства
И грязную ложь.
Не узнаешь ты смысла тревог,
Не познаешь законную долю
Тех, кто жёг сто рубах
И терял свою кровь.
Не узнаешь и ночь,
Где нет звёзд и луны.
Как падёт навсегда этот город
Без надежды на милость,
Что когда-то поставленный вниз
Поднимет вновь взгляд
И с колен найдет волю подняться
Позорно прижатый к граниту.
Нет, для таких только мрамор
И крест из осины поставь.
Вспоминать о богах, и о воле,
Чужой волей битый.
Этот город устал.
Добивает пустые страницы
И седой коннетабль уходит
Теряются сотые мысли.
Дожигай папиросу,
Поставив последний бокал.