Два красных жетона означают «Нет», министр Сон отдает Лиан фиолетовый жетон, который присваивается в случае положительного решения. Удивительно, но канцлер тоже отдает в пользу Лиан фиолетовый жетон, попутно кивая в ее сторону.
Вкус не такой уж и неприятный, комментирует он. Мне понравилось тонкое, едва уловимое использование магии для оживления разума.
Очередь доходит и до принцессы. Она осушает то, что осталось в ее чашке, и улыбается.
Послевкусие остается на нёбе, отличный переход, заключает принцесса, деликатно промокая рот носовым платком. Она достает фиолетовый жетон. Ты тоже задержишься на состязании.
Благодарю! Лиан низко кланяется, ее лицо озаряется радостью. Публика, очарованная искренностью девушки, аплодирует ей.
Я тоже присоединяюсь к аплодисментам, пока не понимаю, что настала моя очередь.
Глава 8
Вы не можете общаться с богами в тишине.
Это то, чему всегда учила нас наша мама: искусство шеннон это в первую очередь диалог. Для мамы это не медитация или тишина, не традиция или неизменная данность. Это танец между людьми, своего рода общение тела и того, что находится за его пределами. Чтобы понять недуги больного или потребности близкого человека, вы должны быть рядом с ним.
Чтобы отдать дань уважения Шеннон, нужно иметь близость и крепкую связь.
Я понимаю, что мама никогда не работала на публике перед толпой пассивных зрителей. Она не выступала.
Меня трясет, когда я иду к судейским столам. Не только потому, что я безумно нервничаю, но и потому, что чувствую себя деревом, лишенным листьев, обнаженным и беззащитным и которое вот-вот представит что-то столь личное перед огромным количеством людей. Я вспоминаю тот момент в чайной, когда я испытала связь с Бо. Я сделала это один раз, и я сделаю это снова. Мама всегда говорила мне, что у меня есть дар. Сырой и неотточенный, но принять его либо же отвергнуть сугубо мое решение. Он так просто меня не покинет.
Я все еще дочь своей мамы.
Я прочищаю горло, чтобы повысить голос, дабы все смогли меня услышать.
Я из Су, Ваше Высочество, я обращаюсь прямо к принцессе лишь едва уловимый изгиб ее брови указывает на удивление. Моя сестра точно бы поняла, что я говорю невпопад, только чтобы не дрожать всем телом, но я слишком поздно соображаю, что, возможно, действую чересчур прямолинейно, ведь мне не знакомы все тонкости этикета. Мне остается только продолжать, несмотря на допущенную ошибку. Известный поэт Бай однажды написал стихотворение о моей провинции.
Среди людей в толпе раздается тихий ропот, но я не обращаю на них никакого внимания и начинаю с того, что снимаю крышки с банок и ставлю их на черный поднос.
Фигуры трудятся на дальних холмах. Я вытаскиваю из банки скрученные шарики чайных листьев и опускаю их один за другим на дно чашки. Я вызываю в воображении образ себя и Шу, как мы кубарем скатываемся с холмов мимо чайных деревьев у дома. Мы с сестрой смеемся, даже когда наши корзины с собранными листьями падают вместе с нами и весь с трудом собранный чай оказывается на наших волосах и одежде. Чай для меня это дом, радость и семья.
Туман размывает их вдалеке. Вода льется на чай, пар поднимается вверх и обжигает мои щеки, когда я наклоняюсь над ним. На мгновение ощущаю слезы, которым я позволяю пролиться только в уединении ночи. Боковым зрением я замечаю, что лицо принцессы смягчается. Я чувствую ее печальное воспоминание, которое вызвано силой чая.
Пока я отдыхаю, подают чай. Я взбалтываю чай и наливаю его в чайник, чтобы дать ему отстояться, жидкость исчезает, когда я представляю поэта, который полулежа наблюдает за моей родиной через окно.
Мои пальцы перепачканы в чернилах. Вместо того чтобы воспользоваться щипцами, я отбираю прямо пальцами по три лепестка османтуса и опускаю их в каждую чашку. Ладонь Старейшины Го слегка раскрывается, словно она ловит цветы, вспоминая, как и она тоже когда-то, будучи маленькой девочкой, танцевала среди лепестков.
Нет ничего блаженнее ароматного запаха зелени.
«Это просто-напросто человеческие руки», еще одно излюбленное изречение моей мамы. Она говорила так всякий раз, когда кто-то указывал на одну из множества моих ошибок, например на пожар, который когда-то уничтожил наши поля, или на то, когда я перешла путь губернатору Вану, тем самым вызвав его гнев и еще больше усугубив ситуацию. «Руки человека совершают ошибки, Нин, но эти руки были дарованы нам богами. Мы пользуемся ими, чтобы загладить вину и совершать хорошие поступки».