Танзер развернулся, уперся спиной в стену и слегка пнул беднягу Зуртоггу в бок двумя ногами. От такой наглости тот вскочил, ударился головой о низкий потолок и схватился за голову обеими руками.
Я тебя убью когда-нибудь, Танзер, ты знаешь об этом? Сварливо сказал он, потирая шишку. Что ты разоряешься тут ни свет, ни заря? Лучше б ты мне денег дал или хотя бы выспаться!
Спокойно, Зурт, голосом полным достоинства ответил Танзер и с кряхтеньем поднялся, согнувшись пополам. Оххх, спина-то как затекла! Короче, Зурт, наша контора будет называться «Мирный свет» или «Свет мира», и никак иначе.
Дело! Тогда давай «Мирный свет», а то второй вариант звучит безумно пафосно. А мы, все-таки ребята простые. За побудку с жестоким избиением, ты должен мне завтрак за свой счет.
О, хом! Вы чрезвычайно обрадуетесь, когда узнаете наше меню на сегодня. Церемонно заявил Танзер и улыбнулся во весь рот. Ладно уж. Давай-ка превращаться в хомо хоть мало-мальски разумного и приличного, а то нас ни в одну кафейку не пустят.
Сытно позавтракав и, по привычке, не заплатив, компаньоны отправились вкладываться в свое новое дело. Тщательно осмотревшись в магазине, Танзер самолично отобрал все необходимое, в том числе, и для самостоятельного создания вывески.
Эх! Вздыхал он. Вот бы заказать стереопечать по всей форме, вот это было бы дело! А придется вместо этого жить под твоей мазней.
Сам ты мазня, обиделся Зуртогга, у меня есть другой вариант ты рисуешь и мы живем под твоей мазней, как тебе это, устраивает?
Не суетись, дружище, умиротворяюще ответил Танзер, кто бы из нас ни рисовал, все это будет мазней, потому что ни ты, ни я не появились на свет принтером.
На Танзера напало философское настроение, что иногда с ним случалось. В таком состоянии он становился мирным и совершенно необидчивым, зато мог кого угодно в гроб вогнать бесконечными монологами на свободную тему. Поэтому Зуртогга сдержанно хмыкнул и покрепче прижал к себе пакет с покупками, но ничего не ответил. Кроме того, исполняя свою угрозу, Танзер завернул в шик-салон, где их долго крутили, мочили, стригли, брили, массировали, вибрировали и подвергали множеству других ужасных процедур, которые сопутствуют превращению в так называемый приличный вид. Изрядно ошалевшие, но при этом посвежевшие, парни, наконец, вернулись в контору, где Зуртогга немедленно принялся ваять вывеску. Танзер же в это время энергично наводил уборку и раскладывал по шкафам пустые папки, пачки бумаг и многое другое, что обычно создает видимость рабочего пространства. Покончив с этим, он сунул свой любопытный нос в уже почти родившуюся вывеску, но получил шматок белой краски прямо в центр лба, потому что Зуртогга в этот момент решил изящно отвести руку в сторону, дабы полюбоваться творением своих рук.
Ох ты ж! Вскрикнул Танзер и судорожно схватился за лоб, извозив краской обе ладони и все лицо. Поднявший на его крик голову Зуртогга немедленно принялся хохотать с такой силой, что не заметил, как его локоть оказался в черной краске. Это очень обрадовало Танзера, так что какое-то время друзья просто умирали от смеха. Придя в себя и утерев слезы, они слегка приуныли, поскольку новорожденный порядок погиб, контора снова требовала уборки.
Может так оставим? Неуверенно спросил Танзер. Какая разница? Я может быть именно так и представляю себе свое рабочее место.
Неееет уж, Танзер, растягивая слова проговорил Зуртогга довольный тем, что Танзеру придется делать уборку заново. Давай, давай, работай, работничек. Миродей мырксов.
Танзер увял. Вздохнул. Тоскливо обвел обстановку глазами. Набрался мужества и снова взялся за тряпку.
Это ничего, рассуждал он вслух оттирая белые следы своих ладоней от стола. Зато потом мы будем работать совсем по-другому. Чистая, возвышенная, благородная работа вот что нас ждет, Зуртогга. Мы будем разжимать кулаки и соединять руки врагов в приветствии. Нас станут уважать. А в качестве бонуса, мы заработаем много-много денег.
Когда все было окончено, Танзер отодвинул шкаф и расковырял стену за ним. Нашел там коммуникационные нейронити смежного с ними здания. Потыкав своим инструментом то там, то сям, он подключился и вышел в планетарную сеть меганет. Здесь он с ожесточением принялся оставлять рекламу конторы везде: в дружеских сообществах, на торгово-деловых платформах, в клубах по интересам и даже в расписании полетов предварительно взломав визиостену ближайшего летного комплекса. Спустя три часа он удовлетворенно откинулся на спинку стула и заявил: