Почему? спросил Михаил, хотя уже заранее знал, что услышит в ответ.
За последние дни, от нечего делать, он многое почерпнул о жизни и порядках уголовного элемента из первых рук. Его соседом по палате оказался старый «арестант», большую часть своей жизни проведший на тюремных нарах.
Не будь наивен, Боксер, метнул в него цепкий взгляд Лихой, Ты же не пацан и знаешь, что любой район города имеет свою контролирующую силу. Я не имею в виду государственные структуры.
Багин знал, поэтому не стал развивать тему.
Местное самоуправление, хмыкнул он.
Почти так, согласно кивнул Вася, И, кстати, забот не меньше, чем у мэра. Но дело не в этом. Оно в том, что в своем районе я слежу за справедливостью и, поэтому, считаю своим долгом разбирать каждый инцидент, произошедший с моими людьми. Тем паче стараюсь, чтобы все было по закону.
По Конституции, что ли? подал ироничную реплику Михаил.
Причем тут Конституция, поморщился Лихой, демонстративно пропустив сарказм мимо ушей, Закон у людей должен быть один. Божий закон.
Авторитет верил в то, о чем говорил. По крайней мере, в его словах Багин действительно слышал долю правоты. Почему-то это раздражало.
Извини, не поверю, высказался он, критически взглянув на собеседника, Слова с делом расходятся. Нельзя говорить о боге, когда творишь беспредел. Так ведь называется то, что со мной пытались сотворить?
Беспредел, по отношению к тебе произошел, Миша, не при моем участии, ответил Вася, ковыряя зубочисткой в зубах, Клянусь, я не знал об этом, иначе бы, не допустил.
Почему? не понял Багин.
Ответом ему стала прежняя улыбка, являвшаяся, по-видимому, визитной карточкой гостя. Тот не скупился в стараниях сделать ее как можно более дружелюбной.
Да потому, что не надо мешать людей с грязью. Я имею навар только с традиционных источников. Само собой, традиционных для нас, поправился он, снова улыбнувшись с прежней лучезарностью, Пусть мы бандиты, в твоем понимании, но и у нас есть принципы. Пусть не совсем моральные. Мы идем на это, чтобы не стать скотами, ибо тогда нам не место среди людей.
Понимаю. Но, какие же принципы были у Вязеля?
В том то и дело, сказал Лихой, Вязель переступил через них ради собственной выгоды. Он только не учел, что будет иметь дело с таким как ты.
Разве ты не будешь защищать позицию своего человека? Михаил внимательно посмотрел в стальные глаза собеседника, однако замешательства в них не заметил.
Они были бесстрастны.
Нет, отрезал Вася, С самого начала я просек суть истории, и поддержки Вязелю не дам.
Почему ты тогда здесь?
Не догадался? На тебя посмотреть, Боксер. Редкий ты человек. Вязель не допёр, кто ты есть на самом деле. Кличку тебе поспешил бросовую приклеить, он покачал головой, Не Пузырь ты и никогда таким не будешь. Ты боец. Боксер. Так и буду тебя звать.
Зачем? не понял Багин.
В нашей среде судят о характере человека по кличке.
А-а-а. протянул Михаил, Ну Боксер, так Боксер.
На самом деле, о чем он не хотел признаваться самому себе, слова этого постороннего человека оказались ему по душе.
А еще пришел я к тебе извиниться за беспредел. Не тебе это надо. Ты себя мужиком показал. Это надо мне.
Багин промолчал.
Ну, бывай, вдруг заторопился Лихой, Пора. Не стану я вмешиваться в твою жизнь, дружбан, хотя и не нравится мне, как ты ее хоронишь. Не буду. Однако скажу, что был бы рад, если ты одумаешься и захочешь вылезти из дерьма, в которое сам себя опустил. А там, если понадобится моя помощь, не откажу. Такого человека и при себе не грех держать
Спасибо, с натужной безмятежностью отозвался Багин, Но лучше уж я сам.
Не неволю, согласился Вася, Но хочу, чтобы ты знал на будущее. Если какая-нибудь птица в задницу клюнет, обращайся.
Договорились, улыбнулся Михаил вслед и долго еще смотрел потом в закрытую дверь, словно ждал кого-то еще.
Так вот и появились в жизни Багина силы, заставившие его пойти на коренные перемены в своей судьбе. Без колебаний и сомнений, с мужеством истового спортсмена, он раз и навсегда убил в себе тягу к спиртному. Прекратил употреблять его в любом виде. Образовавшуюся брешь во времяпрепровождении заполнил литературой и физическими упражнениями. Прошло какое-то время, и Михаил неожиданно поймал себя на мысли, что начал меняться к лучшему. Заметно окреп, стал выносливее, в конце концов, повеселел. Это помогло почувствовать удовольствие в обыкновенном человеческом бытие.