Ирина Лазарева
#на_краю_Атлантики
© Ирина Лазарева: текст, 2022
© OOO «Феникс», оформление, 2022
© В оформлении книги использованы иллюстрации по лицензии Shutterstock.com, 2022
Глава первая
2020 год, август
Говорят, океан вбирает в себя все страхи и печали. Но так говорят мечтатели, кто верует, что бездонная мощь стихии смывает все житейское и пустое, очищая душу от ненужных чувств; Юля сама всегда верила в это, приказала себе верить и теперь. Пусть он затянет ее в свой водоворот и поможет снять то напряжение, ту тревогу, ставшие в последние месяцы осью ее жизни, на которую накручивались необдуманные поступки, ошибочные решения, суматошные дела.
Было шесть часов вечера рабочий день закончился. Океан встречал ее спокойной гладью, словно сотканной из неровных золотистых линий-швов, впитавших в себя солнце и оттого слепивших глаза. Удивительно, как она раньше не замечала, что неровные нити складываются в единый гармоничный крой.
Так и сама жизнь вся, казалось бы, рваная, состоящая из противоречащих друг другу событий, быть может, на деле сплетается в единый текст, в единый холст, где во всем есть свой смысл, свое знамение, но ты этого не видишь, не можешь видеть, потому что ты лишь лодка-точка на одной из маленьких волн. «Лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстоянии». Однако тогда Юля этого еще не понимала, не понимала того, что в тот день она была той самой лодкой-точкой, не более того.
Катя приболела, поэтому не пошла с матерью к океану.
Юля быстро шагала вдоль дороги, минуя закрытый отель, а затем небольшой пляж в бухте, скрытый от глаз благодаря своему удачному расположению город раскинулся на вершине скалы, а пляж внизу, почти под городом. Попасть на него можно было, лишь спустившись по крутой бетонной лестнице. Она предпочитала этот пляж, когда бывала здесь с Катей, потому что он был всем хорош: океан, казалось, только ласково касался берега, отчего вода в бухте была неглубокой и всегда прогретой на солнце, к тому же пляж был прикрыт от опасных волн волнорезом. Но в дни отлива, как сегодня, он становился непригодным для купания: вода отступала, обнажая большие острые камни, и до самого волнореза глубина была по колено. Чтобы добраться хотя бы до этой глубины, приходилось идти по острым камням, постоянно спотыкаясь и падая, а если не было с собой резиновой обуви, то еще и царапая ступни.
Потому она быстро прошла мимо к дому, напоминавшему виллу. На деле же здание состояло из нескольких пентхаусов, в каждом из которых было по два этажа, три балкона, нестандартные потолки в 3,5 метра, а главное дорогостоящий ремонт, мраморные полы и столешницы и антикварная мебель. Дом удачно расположился на возвышенном месте скалы, сразу за ним были валуны из застывшей лавы, а дальше ничего. Ничего, кроме бесконечного океана и кромки берега. В былые времена в этом здании жили очень состоятельные люди, но теперь оно почти пустовало.
По вечерам закат озарял дом своим алым сиянием. Из его окон можно было наблюдать за синей гладью в любом ее состоянии спокойном, взволнованном или совершенно буйном. Здесь же был маленький природный бассейн в скалах, поросший водорослями, обжитый рыбами, крошечными крабами и морскими звездами. В нем обычно купались канарские дети. Чуть далее железные ржавые лестницы спуски в океан. Можно не ранить ноги о камни, а сразу опускаться в воду и плыть. Это было излюбленное место самих канарцев, а теперь и Юлино.
Между защищенным волнорезом пляжем и этими спусками в воду располагалась еще одна бухта совершенно дикая и открытая океану, словно преподнесенная стихии на широкой ладони. Она вся была изрезана рытвинами в лавовых плато и усыпана острыми камнями и глыбами. Там в скале была пещера, в которой жил отшельник.
Однако вот странность: сегодня на огромных плато из окаменевшей лавы никого не было, ни души. И Юля, 37-летняя женщина с жизненным опытом, должна была разгадать этот знак. В другой день, быть может, она бы его сразу распознала. Но сегодня она была так увлечена своими мыслями, что быстро скинула легкий хлопковый сарафан, шлепки и мгновенно оказалась в волнах. Они покачивали ее, убаюкивая, и Юля тут же поймала себя на мысли, что метод действовал. Ее внутренний спор с мужем утихал, она уже не сыпала обвинениями и спокойнее размышляла о своей семейной жизни и том конфликте, что встал, казалось, непреодолимой стеной между ними.