По коже промчался мороз. Какое попадание
Ванесса! грянуло из коридора.
Я вздрогнула и захлопнула книгу. Фабиан удивлённо уставился на дверь. В образовавшейся тишине казалось, что мамин голос нам обоим почудился. Но нет.
Дочка, тебя вызывают в клинику!
Джейми Подскочив на месте, едва ли не кубарем скатилась с кровати.
С чего ты взяла, что к нему? встал следом брат. Генри же запретил.
Но я уже выскочила прочь из комнаты, едва не потеряв по дороге домашние туфли. Хоть бы очнулся! Хоть бы всё оказалось в порядке и он звал меня просто потому, что соскучился. Так происходило после каждой перенесённой им болезни. Едва племянник шёл на поправку, на пороге появлялась уставшая от бессонных ночей Шарлин и приглашала в гости. Вернее, так ей было удобнее это называть. На самом деле она хватала меня за руку и тащила к себе, дабы чересчур активный ребёнок нашёл во мне игрушку и няньку в одном флаконе. А потом все удивлялись, почему Джеймс так привязан к тёте.
Что случилось, мам? Перевесившись через перила, сжала пальцы до побелевших костяшек.
Она стояла у подножья лестницы и выглядела немного озадаченной. Рядом парил бумажный самолётик. По его зелёному свечению я определила заклинание срочного вызова. Оно всё ещё нетерпеливо мигало, ожидая прикосновения адресата.
Это от лекаря твоей сестры
Не от Генри? Сбежав по ступеням, схватила послание.
Свечение тут же погасло. На крыле самолётика медленно проявилась всего одна строчка:
«Палата номер семнадцать. Срочно. Пароль: Люциан».
Что там? раздалось сверху.
Подняв глаза, встретилась с насторожённым взглядом брата.
Действительно, вызывают к Джейми. Семнадцатая это его палата.
Странно. Я сейчас. Он поторопился обратно, исчезая за первым поворотом.
Наверняка решил составить мне компанию. Задержав взгляд на месте, где только что стоял Фаб, вернулась к разговору с мамой:
Отец видел?
Она отошла к диванчику и села, тяжело вздохнув.
Нет. Скрылся в кабинете и приказал не беспокоить. Господи, ещё одного плохого известия я не перенесу! Как только узнаешь причину вызова, сообщи. Хорошо?
Конечно. Думаю, его просто вывели из магического сна.
Генри не звал бы по пустякам! Тем более часом ранее ясно дал понять, что к сыну и близко никого не подпустит.
Да, но послание не от Генри. Не накручивай себя!
Появился Фабиан. Он успел переодеться и захватить из комнаты мои выходные туфли. От волнения я вполне могла умчать в домашних.
Пользоваться порталами я пока не могла, пришлось взять карету. Больница располагалась в двадцати минутах езды от нашего дома, и личную охрану вызывать не стали. Отец совсем недавно отпустил их по домам.
Добираться не так уж далеко, но время будто замедлилось, и каждая секунда тянулась невыносимо долго. От волнения я не знала, куда деть руки: нетерпеливо мяла юбку, постукивала пальцами по коленям, перебирала мелкие бусинки, которыми вышит узор на поясе.
Фаб что-то говорил о письме, упоминал Томиана, но я не могла сосредоточиться на его словах. Мысли витали где-то далеко, а вечерние сумерки совсем не располагали к беседе. Было тревожно. Я ждала чего-то непременно плохого, хоть и пыталась не думать об этом.
В какой-то момент стук колёс прекратился, и я поняла, что мы прибыли на место. Фабиан сошёл первым, я спрыгнула следом.
Фонари отлично освещали мощёную дорогу. Она вела к трёхэтажному белокаменному зданию с широкими арочными окнами. Высокие деревянные двери оказались призывно открыты. Но никто нас не встречал.
Это вообще нормально? Где охрана? Фаб перехватил меня под локоть, когда я быстрым шагом припустила к больнице. Тебе не кажется странным, что в восемь вечера в лучшую клинику города можно свободно пройти без какой-либо проверки на входе?
Мы ещё даже на порог не поднялись.
При всей раздирающей меня тревожности хотелось поскорее попасть в семнадцатую палату, увидеть живого и здорового Джейми. Но всё же я послушно остановилась. Из нас двоих колдовать мог только Фаб, а недавняя попытка похищения ещё прочно сидела в памяти. Прикусив губу, осмотрелась по сторонам и взялась за брата уже двумя руками.
Тут в свете дверного проёма возникла высокая худая фигура. Человек махнул рукой и поторопился в нашу сторону. Когда он подошёл достаточно близко, я смогла разглядеть лицо, вытянутое, с тонким крючковатым носом и густыми бровями, нависающими над мутно-голубыми глазами. Мужчина в форменном белом костюме действительно был лекарем. Я видела его в тот день, когда наша семья собралась перед палатой Шарлин, но как его звали, не знала.