Спасибо нашим ребятам ополченцам, они соблюдали все правила предосторожности, чтобы максимально оберегать население от опасности.
Ополчение появилось много раньше, даже страшно представить, что здесь было, если бы не они. Всё держалось на них: и оборона, и жизнь города. Бывшее правительство бежало, бросив всё и всех на произвол судьбы.
Я поражаюсь стойкости моего мужа, он всё время работал здесь в городе, он никуда не выезжал. Ни на море, никуда. Он выехал лишь на два дня, чтобы нас забрать и всё.
Работали первое время без продыху, и не за деньги.
Во всём мире твердят, даже сейчас, что здесь оккупация, и российские войска введены. Ни на тот момент, ни сейчас российских войск здесь нет! А если бы были российские войска, я думаю, мы не жили бы почти восемь лет в таком кошмаре! Нас обстреливали даже сегодня, а сегодня уже 16 ноября 2021 года.
Каждый божий день обстреливают, сегодня снова по периметру прошлись. Я не знаю, кто и где видел российские войска. Я даже не слышала об этом.
Просто до войны мне довелось знать очень многих людей в нашем городе. И вот эти дети, мальчишки, которые росли на моих глазах, я их практически всех знаю, и больше половины из них погибли, защищая свой город, землю предков! Просто сердце заходится, когда понимаешь это.
Из российских войск не видела никого и не слышала. По-любому мы бы об этом знали! Были антифашисты из многих стран. Так ведь и с украинской стороны кто только не воюет: и американцы, и англичане, поляки, прибалты, грузины
Моему старшему ребёнку на тот момент было шесть лет. Он понимал, что творится вокруг, и чем это может закончится. У него начались большие проблемы со здоровьем, и это отзывается до сих пор. Он и сейчас боится, и боится намного больше, чем младшая девочка. Чем старше ребёнок, тем сильнее он переживает.
Мы жили в подвале, а туалет у нас был лишь на втором этаже. Бывало, что этот шестилетний ребёнок только поднимается в туалет на второй этаж, и начинается обстрел. Совсем рядом. И он терпит, он боится этих взрывов и спускается назад в подвал.
И у него была паника, я лечил его много лет от этого всего. Он просто стал бояться ходить в туалет. Ему казалось, что, если он пойдёт в туалет, обязательно начнётся обстрел, и он погибнет. Как говорится, к бомбёжке не привыкнешь.
Наверное, эти травмы останутся у наших детей на всю жизнь.
Маленькими дети часто спрашивали:
Что это, мама?
Я отвечала:
Да это гром.
Хотелось хоть как-то успокоить. Стали старше, и их уже не обманешь, они же понимают, что зимой не может быть грома. Им страшно до сих пор. Сейчас подвала в нашем доме нет, просто выходим в коридор. А когда в прошлом году 31-й блокпост обстреливали! Ведь это было просто жутко, даже для взрослых!
Когда вернулись из Бердянска, мы сидели одну зиму полностью в блокаде, в подвале. Так просидели с осени 2014-го и весь 2015 год. Вначале 2016-го мы перешли в квартиру. Нашей малышке было всего два месяца, когда началась война. Она подросла, но в подвале ей даже ползать негде было, даже стоя учиться было негде. Тогда мы соорудили ей кроватку из двух кресел. Вот она и научилась стоять в этих креслах, а потом как-то сразу пошла, она у нас не ползала.
Нам ещё очень повезло с подвалом. Он был надёжным и тёплым. Из дома мы принесли ковры, что-то из мебели, стеллаж, где и складывали книги, детские вещи, памперсы. Убирались строго каждый день, что бы ни случилось. Здесь был даже душ. Это здание ЖКХ до войны переоборудовали в социальную баню. И мы жили в комнате этой социальной бани.
В это время мы здесь жили на постоянной основе. Там было три комнатки, в каждой комнате по семье. Но, когда начинались обстрелы, сюда бежали люди из соседних домов: и по десять, и по двадцать, по тридцать человек собиралось. И поэтому двери были всегда открыты в подвальные помещения, во все подвалы. На законных основаниях запрещалось двери закрывать, чтобы могли, кто как успел, вбежать и спастись.
Люди всё же гибли
Нужно на что-то жить, и я в октябре 2014 года, оставив детей на маму, пошла работать в ЖКХ диспетчером. В числе первых погиб парень по фамилии Лобода, работник ЖКХ. Обычно, после очередного обстрела, работники шли затягивать плёнкой выбитые стекла в квартирах домов. Каждый день обстрелы! Всякий день, как по графику! Они жестоко и стабильно не просто бомбили линию соприкосновения и окраины, а именно город!
Вот, после очередного обстрела, эти пацаны, работники ЖКХ, пошли плёнкой забивать окна людям. И как-то случилось, что они выбились из графика. Начался обстрел, и убило пацана, прямо во время рабочего процесса. У него остались двое детей и жена.