Спасибо, моя дорогая, сказал он ласково расцветшей Тамаре Федоровне, что у нас новенького?
Звонил Гирин, велел перезвонить.
Вот, началось. Сейчас сухари сушить, или и не успею уже? Соединяйте!
Ну, Башир Омарович, загрохотал в трубке голос генерала, Спасибо, брат, уважил! Не знаю, что уж ты там этому золотому мешку сказал, только он довольнехонек. Ищи зверя, друг. Что надо, звони, все враз будет. Привет супруге, и, не ожидая ответа, прекратил разговор.
Подполковник медленно положил трубку замолчавшего телефона, молча глядя перед собой.
Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев и барская любовь подумал он, а особенно любовь.
Стряхнув оцепенение, он взглянул на замершую перед ним с блокнотом в руках, готовую к действиям Тамару Федоровну.
Тамара Федоровна, непривычно грустный голос начальника сразу насторожил бдительную секретаршу. У нас пропадают люди?
Он мрачно смотрел на нее: «Что по этому поводу говорит народ?»
Разное, воскликнула Тамара Федоровна, грациозно усаживаясь в кресло, Что именно вас интересует?
Все странное, теряя терпение, возвысил голос обычно вежливый Баширов.
Тамара Федоровна укоризненно склонила голову: «В последнее время участились слухи, что в тайге опять появились дьяволисты. Они поклоняются сатане и приносят жертвы. Но пока замечено только приношение петухов, кур и прочей живности»
А люди?
Людей грабят, убивают. В это области ничего выдающегося и достойного внимания. Обычная угловка.
Глубокое разочарование в глазах начальника расстроило преданную секретаршу.
Башир Омарович внезапно поднял голову и задумчиво посмотрел на нее. Он быстро, как мог, изложил ей суть дела, в которое его втянули в области и от которого, похоже, зависела не только его карьера.
У Тамар Федоровны покраснели щеки, заблестели глаза. Она с глубоким вниманием слушала его горькую злую речь, обильно пропитанную желчью и печалью, искренней и правдивой. И была тронута взволнована.
Затем она пристально и внимательно посмотрела на Башира Омаровича: Есть еще кое-то Но все это так нелепо, так странноНо не более странно, чем все, что вы рассказали. Мне позвонили от соседей. Секретарша принесла пачку фотографий, и уже знакомый кошмар глянул на него. Изуродованный, измордованный человек. Не часто такую жуть увидишь.
Он, удобно утроившись в кресле, внимательно слушал ее неторопливую самоуверенную речь, хорошо сдобренную злым юмором, и угрюмо рассматривал фотографии.
Им овладело тяжелое, почти злобное волнение. Их множества фактов и фактиков, из всех этих слухов и сплетен, тайных и явных доносов все четче пририсовывался в мозгу начальника Вальцовского РОВД глухой таежный поселок с очень советским названием Комсомольск.
Тамара Федоровна, участковым у нас в Комсомольске Федоров, кажется, Алексей Николаевич?
Да, Башир Омарович, с почтительной деликатностью кивнула она головой, Алексей Николаевич здесь, я просила его подождать в приемной, но по интересующему вас вопросу он ничего не знает. Когда того мужчину нашли, он был в отпуске.
Башир Омарович с интересом взглянул на секретаршу, Он был заинтригован.
Есть ли что-нибудь в его районе, что проскользнуло мимо пристального внимания его секретарши? А соседи то как там оказались, не их район?
Этого я не знаю. Им позвонили, попросили помочь. До нас дозвониться не могли, не было с поселком связи.
Баширов вспомнил ледяные глаза банкира. Да, похоже, здесь задействована вся милиция области. И не только милиция, но толку пока нет. Одни трупы, из которых один совсем свежий.
Придя домой, Тамара Федоровна долго не могла успокоиться. Ни контрастный душ, ни поход в салон красоты ни пробежка по магазинам все стандартные меры, принимаемые ею от всех видов стрессов, не помогали. Наоборот, гнетущее беспокойство усиливалось, острое чувство дискомфорта не проходило. Подумав немого, она даже позволила себе кусок орехового торта, обильно пропитанного тающим во рту белоснежным кремом.
Через несколько минут, надев белое кашемировое пальто, стоившее целое состояние, она уже ехала в своем известном всем гаишникам черном джипе в сторону областного центра. Озабоченные стражи дорожного порядка только в затылках почесывали, когда ее машина на предельной скорости неслась мимо всех постов ГИБДД.
Вернулась она поздно вечером, без сил упала в мягкое кресло-качалку, упорно смотрела перед собой отстраненными пустыми глазами, затем потянулась к телефону.