Я не понимаю, о чём вы говорите, выдавил из себя Мерлон и покраснел. Бездна, как же это глупо и неубедительно прозвучало!
Крестоносец издал то ли рычание, то ли шипение, но ответ его сильно расстроил. Другой лишь пожал плечами.
Ну Тогда придётся тебя убить. Ты нам не нужен! на последних словах чёрный рыцарь коснулся ножен меча, но Мерлон оказался быстрее всех. В таком состоянии руки работают быстрее головы.
Пока крестоносец делал рывок, пока чёрный рыцарь тянул из ножен меч, Мерлон бросил в неприятелей спасительный порошок ослепления, вложив в него такую чудовищную мощь, что заклинание отрикошетило от чёрного воина в крестоносца, ослепив разом обоих. В изумлении оба неудавшихся палача стали махать руками вокруг головы, видно, не оправившись от шока, а Мерлон, решив не искушать судьбу, швырнул им на прощание огненный шар и скрылся в темноте туннеля.
Он бежал изо всех сил, не обращая внимания на боль в мышцах. Бежал наугад, в темноте, пока на бегу не наложил заклинание магического света (действие которого пропало в зале Авеста Луи). Магия, развеявшая тьму, очертила множество тел, разбросанных по проходу, много крови и чьих-то внутренностей.
За спиной Мерлона слышался тяжёлый топот и неразборчивые крики: видимо, рены справились с неожиданной атакой и норовили отомстить. Оставленный на прощанье магический шар содержал в себе лишь каплю силы и вряд ли даже опалил сильных бойцов: их защищала неплохая магия.
Несколько минут спустя Мерлон почувствовал, что ещё чуть-чуть, и он свалится с ног. Усталость брала своё.
Замыслы ренов о жестокой мести наглецу наверняка свершились бы, если б камни под ногами Мерлона вдруг не треснули, и маг на всём пару не провалился в крутой и скользкий спуск.
Наверное, все приключения дня по сравнению с этим показались юноше детской шалостью.
Летел он долго и шумно, покрывая белый свет всеми известными ругательствами. Острые камни рвали молодое тело, царапали, жгли
В конце концов его швырнуло в какую-то вонючую лужу, и он со всего маху ударился головой о камень. Послышался неприятный треск железного шлема, и всё в глазах поплыло и затуманилось. Секунда и Мерлон потерял сознание.
***
Он мёртв? вкладывая меч в ножны, спросил Лин-Лей.
Бладмур не ответил. Склонившись над огромной дырой, он стал внимательно вглядываться в темноту. Из глубины веяло смрадом и сладковатым запахом разложения.
Ну и вонь. Там нет шансов выжить, буркнул Лин-Лей.
Шанс есть всегда, медленно проговорил Бладмур. Только от чего он зависит, никто никогда точно не знает.
А! Ну да, конечно! Вечно твоя философия По существу ответить можешь? Да или нет?
Эх ладно, я тебе отвечу по-другому: вероятность смерти высока. Скорее всего, он получил много ран и переломов Судя по запаху, внизу обитают твари похуже, чем карлики. Думается, возможность его выживания и правда мала, но один процент остаётся всегда, в любой ситуации, отчеканил Бладмур.
Короче, он подох. Но ты уверен, что нужное нам было у него? Может, он вообще ни при чём? Парнишка на вольного сильно смахивал, в голосе Лин-Лея звучала усталость.
Бладмур коротко кивнул.
Так мы полезем вниз?
Нет.
Что же мы скажем гроссмастеру? Он может нас придать трибуналу за неисполнение приказа, расстроенно проговорил крестоносец.
Лицо Бладмура перекосила злобная усмешка.
Не предаст. Всё не так просто.
В чём сложность?
Во-первых, я глава Тайной Стражи. Подобные мне не лишаются головы почём зря. А ты сотник бывалых наёмников, коим будет очень трудно объяснить, почему их командира ни с того ни с сего предали суду. Во-вторых, сеньоры не знают о нашей операции ровным счётом ничего. А выдумать основание для нашей казни господину Иридану будет сложно. Да он и не станет заморачиваться с этим. Всё же не такое страшное упущение.
Лин-Лей вздохнул
Интриги. Всё ваши мерзкие интриги. Идём, надо возвращаться к войску, тихо проговорил он и побрёл прочь.
Светлая мысль! согласился Бладмур и поспешил за крестоносцем.
Всё случилось именно так, как должно было.
***
Стоило сознанию Мерлона выскользнуть из цепких объятий мрака, как страшная боль пронзила тело. Страх, липкий, мерзкий проник в душу. Мерлон застонал. Ему хотелось закрыть глаза, затем снова открыть и оказаться дома. Ему было плохо, больно, ужасно. Слёзы навернулись сами собой. Он умирал!