Уже на подходе к видневшимся вдали первым боевым башням, грозной мощью вознёсшихся к небу, отряд набрёл на несколько домов, совсем не походивших на строгие военные здания. Обнесённые резным забором ухоженные хаты с небольшими садами явно служили для чьего-то комфортного, отрешённого от армейских забот, жилья.
Офицерские семьи, пробормотал Гвоздь, обследуя первый дом. Под коваными сапогами хрустели осколки посуды, щепки выбитых досок. Вокруг царил настоящий хаос. Повсюду следы размазанной крови и сломанное оружие. За них рубились, не щадя себя.
Для многих ребят, что годами живут в холодных ямах на треклятом фронте, скрепя зубами, проговорил Бочонок, дети командиров всё равно, что свои. А жёны словно матери. Мы могли бросить поле брани, только чтобы спасти то, что являлось для нас частичкой родного домашнего тепла. И здесь не исключение, последние слова он чуть не прошипел, выудив из-под осколков маленькую тряпичную куклу, перемазанную засохшей кровью.
Тел нет, заметил Медведь, сжимая побелевшими от напряжения руками свой Моргенштерн.
Сожрали, небось, твари, скривившись, словно от зубной боли, сказал Бочонок. Ромунд заметил, как он медленно положил куклу себе в карман.
Ладно, пора. бросил Гвоздь. Тут вряд ли кто-то есть, командир вложил меч в ножны и двинулся к выходу. Не успел он пройти и трёх шагов, как в проёме возникла чья-то фигура. Ромунд стоял в нескольких метрах от замершего Гвоздя и хорошо видел гостя, коим оказалась девушка, облачённая в белое короткое платье. Длинные, развевающиеся на откуда-то взявшемся ветру, рыжие волосы завораживали и приковывали взгляд. А глаза! Чистые, полные доброты, глаза! Бездонные океаны невинности! Ромунд был готов поклясться, что в тот миг, когда их взоры встретились, ему захотелось сбросить с себя оружие и упасть на колени!
Иди сюда, прошелестел её голос по дому. Иди ко мне! Я подарю тебе любовь! сладко мурлыкала она, и Гвоздь, стоявший ближе всех, после недолгого замешательства медленно двинулся к ней. Она протянула руку. Ещё секунда, и
В воздухе что-то просвистело, и девушку швырнуло в сторону. Раздался жуткий вой, и всё вмиг затихло. Наваждение как рукой сняло.
Выхватив меч, Гвоздь выбежал на улицу. За ним остальные члены отряда.
В нескольких метрах от дома валялось нечто трудно различимое сквозь языки ревущего пламени. Видно было только несколько пар рук, ног, и большую голову, лопнувшую от меткого попадания огненного шара. Чуть в стороне стояла Альма, заворожённо смотревшая на огонь.
Месмер, редкая дрянь, сказала она. Легко входит в контакт с сознанием и порождает галлюцинации. А затем сжирает.
Где ты была всё время? строго спросил командир.
Со мной, бросил вынырнувший из-за спин Медведя и Бочонка эльф. Ты пошёл внутрь, но я подумал, что прикрытие не помешает. Оказался прав.
Да уж, хмыкнул Бочонок. А то нашему командиру
Договорить он не успел. Под ногами Гвоздя земля разверзлась в стороны, и огромные челюсти змееподобной твари раскусили того пополам. Сработав на рефлексе, Ромунд и Альма полоснули тварь молниями, выпустив ей бурный поток оранжевой крови. Издав оглушающий вопль, тварь исчезла под землёй.
На какой-то миг всё стихло. Каждый боец неотрывно смотрел на истерзанное тело Гвоздя. А точнее, его часть, истекающую кровью. Ещё пару минут назад живые глаза командира теперь застыли навсегда.
Боги. прошептал Бочонок.
Нам нужно убираться. начал Медведь, чувствуя как нарастает дрожь земли.
Бежим! взвизгнула Альма, но Ромунд не шелохнулся. Корка земли тряслась так, что устоять на ногах представлялось большой трудностью, а бежать просто сумасбродством!
Аморе Ансента Нар! выкрикнул он, вознеся руки к тёмным небесам. От напряжения потемнело в глазах, но юноша выстоял, удерживая канал. В какой-то миг всех членов отряда окружила огромная золотая сфера, и в ту же секунду об неё разбились десятки вырвавшихся из земли огромных тел, похожих на кольцевых червей. Они сгорели, осыпав людей пеплом.
Всё стихло.
Двигаемся! Быстро! скомандовал Ромунд. Долго я не удержу! За грань шара ни ногой!
Отряд побежал. Они рвались к видневшимся башням, осыпаемые пеплом погибающих земляных гадов. Золотая сфера окружала их повсюду, даже под ногами, прорубая в почве колею и сжигая тварей, прорывавшихся снизу.