Сонька-кривоножка! Сонька-криворожка! засмеялся кто-то. Велосипедные трещотки зазвенели издевательски громко.
Из калитки Пашкиного дома выскочил Гриша он заходил к нему на минутку, чтобы отдать прочитанную книгу, и все слышал. Он сейчас тоже был весь красный, как Соня, и его лицо тоже горело огнем.
А ну, извинись, тихо сказал он задирале мальчишке лет тринадцати чуть ли не в два раза больше его самого.
Чта? переспросил мальчишка и презрительно плюнул в кусты. Извиняться он совсем не собирался.
Гриша это видел, как и видел и пакостных духов Задиристости и Вредности. Они кружили над мальчишками, шептали им что-то в уши толстыми губами и сеяли зло. Вот бы их прогнать!
Дух Задиристости, поняв, что Гришка волшебник, издевательски высунул язык и запищал, совсем не собираясь исчезать. Уровень Общей Доброжелательности из-за Гришиного гнева упал и позволил вредному духу не сгинуть в первые секунды рядом с волшебником.
А ну, пошел! крикнул Гришка и размахнулся. Удар получился отменный дух впечатался в Гришкин кулак, злобно запищал и сгинул.
Ты чё! Ты чё! закричал испуганный мальчишка на велосипеде. Он был уверен, что бить собираются его. Ну, ты сейчас получишь!
Но запала в нем больше не было. Плюнув еще раз в кусты, он отъехал на своем велосипеде подальше. Злые духи перестали питать его злобу, и ему стало даже немного стыдно.
Гриша же, больше не глядя на него, поспешил к Соне.
Ты его не слушай, сказал он и улыбнулся. Пошли лучше к нам. Бабушка утром вафли делала, там еще много осталось!
И Соня, глядя в улыбающееся Гришкино лицо, несмело кивнула.
Так и началась их дружба, которая длилась уже третий год.
..Сегодня после завтрака Гриша с Соней планировали собрать с одной яблони особые плоды. Эта яблоня была старая, и никто не знал, что это за сорт такой, но была у нее одна особенность. Мелкие зеленые яблочки на самой верхушке были горькими и кислыми, но если их собрать и положить в ящик в погреб, к Новому году это будут самые вкусные яблоки на свете. В темноте и прохладе они дозревали и становились слаще сахара.
Гришка приезжал к бабушке на Новый год и всегда с Соней ел эти яблоки. Они пахли холодом, морозом и праздником.
Зимний сорт, говорила бабушка, тоже с удовольствием угощаясь яблочком.
Дремлющий дух Яблоневых садов тогда просыпался и горделиво выпячивал грудь. Вот примерно как сейчас.
Я на улицу! крикнул Гриша бабушке, доедая рогалик. В огороде нужно чего сделать?
Паданку собери! И Соне рогаликов принеси! крикнула бабушка в ответ, и притихшая было швейная машинка застучала снова.
О гулкие бока эмалированного ведра стучали полусгнившими боками испорченные плоды. Пчелы и осы сердито жужжали их отрывали от пищеварения, и Гриша старался аккуратно их отогнать. Пахло концом лета той особой порой, когда деревья вроде бы еще зеленые, но уже заметна в листве предательская желтизна. На огороде лежали, краснея боками, здоровенные тыквы и кабачки, похожие на откормленных поросят. Кочаны капусты, немного погрызенные гусеницами, напоминали футбольные мячи. Сады наливались кисло-сладким соком, а в воздухе пахло разросшейся травой и влажной землей.
Гриша в этом году сам возделывал огород. «Ну прирожденный садовод!» восхищалась бабушка, вырывая здоровенные чесночные головки и нюхая огромадные георгины.
Духи урожая и чесночные, и тыквенные, и георгиновые хихикали и спешили отогнать духов Гниения и Порчи. Гриша, благодарно угощая их молоком (молоко для хороших духов лучшее угощение, а вот злые любят всякую гадость и плесень), хвалил добрых духов и баловал.
П-привет! крикнула Сонечка, хлопая дверьми дома и радостно подбегая к Гришке. Мне т-тоже сказали паданку собирать! То-только у м-меня антоновка
Соня тяжко вздохнула. Антоновка очень и очень хорошо плодоносила из года в год. А это значило, что яблок под ней целая куча.
Я помогу! сказал Гришка, снимая с руки полосатую, как конфету, осу.
Ой! Ай! Б-брось! Ужалит же! испугалась Соня.
Но оса не жалила. Она взлетела, недовольно жужжа.
Ну ты и с-смелый!
Гришка улыбнулся. Соне очень нравилась Гришина улыбка. Сначала на его щеках появлялись ямочки. Потом уголки губ тянулись вверх, а в разного цвета глазах так и сияло веселье. Еще светлый, задорно торчащий чуб очень к этой улыбке подходил.
Соня тоже улыбалась в ответ, только ямочек у нее не было, и глаза были обычные, серые. Правда, тут же Соня вспомнила про горы антоновки в саду и улыбаться перестала.