Магрета не отходила от больной ни на шаг, когда же стало понятно, что та умирает, приказала отвезти Карану к своей госпоже – маленькой женщине с вечно молодыми глазами по имени Фечанда. Кроме эпизода ссоры из-за нее между Магретой и Фечандой, Карана почти ничего не помнила о своей болезни. Как только Каране стало лучше, Магрета отвезла ее в Туркад, находившийся в месяце пути от места, где жила Фечанда. В Туркаде же Магрета позаботилась о том, чтобы надежные люди отвезли девушку домой в Готрим...
Вернувшись домой, Карана обнаружила, что, несмотря на все усилия Рахиса, после нескольких лет засухи и неурожая Готрим пришел в упадок, а все старые запасы полностью истощились за четыре года ее скитаний. Хотя она имела поместье, в кармане у нее не было ни гроша. Лишь благодаря самой строгой экономии она сумела накопить немного денег, чтобы сходить в Чантхед. Это было единственное удовольствие, которое она смогла себе позволить за последнее время. Теперь же, если не произойдет чуда, ей не на что будет отправиться на осенний праздник. А тут еще Магрета! Что ей нужно? Карана давным-давно отослала ей десять серебряных монет, за которые та ее выкупила из рабства. Но уговор дороже денег, и ей придется выполнить свое обещание.
– Это ты, Магрета! – сказала Карана, стараясь не думать о прошлом. – Добро пожаловать. Проходи в дом. – Она придержала коня за узду, и Магрета спрыгнула на землю.
Карана посмотрела на свою загадочную спасительницу. Магрета была среднего роста, стройная, с каштановыми волосами, мягкими волнами ниспадавшими ей на плечи. Ее овальное лицо было удивительно красиво. Совершенство черт портили губы, искривленные словно в горькой усмешке, и постоянная напряженность во взгляде, как будто ее голубые глаза скрывали какую-то тайну. Магрета носила простые просторные одежды. Единственным украшением был великолепный браслет из черного дерева. Все ее движения отличались продуманностью и сдержанностью.
– Тебя оказалось нелегко найти, – сказала Магрета. Она говорила без акцента, но некоторая выспренность речи заставляла заподозрить, что она говорит на чужом для себя языке.
– Мои предки жили здесь тысячу лет, – сказала Карана, словно оправдываясь перед Магретой за то, что живет в такой глуши. – Ну проходи же в дом. Я угощу тебя сидром.
– Я предпочитаю воду, – сказала Магрета. – Мне не нравится состояние опьянения: голова всегда должна быть ясной.
Вспомнив, что Магрета не пьет и вообще избегает любых излишеств, Карана принесла кувшин воды и два бокала.
– Ты ко мне надолго? – спросила она, проходя с гостьей по коридорам башни, ведущим во двор, ограниченный с трех сторон террасами. Деревянные столбы во дворе были увиты виноградной лозой, испокон веков произраставшей там, но в это время года ягоды на ней были еще мелкие, как сушеный горох. Карана предложила Магрете самое удобное плетеное кресло, такое старое, что оно угрожающе заскрипело. Магрета сидела, сложив руки на сдвинутых коленях, в очень строгой позе, поэтому Карана не решилась развалиться в своем кресле так, как обычно делала в минуты отдыха.
– Я ненадолго... Я разыскала тебя, чтобы ты отплатила мне за мою услугу... Ты еще помнишь о своем обещании?
– Конечно! Я сделаю все, что смогу.
– Ты ведь чувствительница?
– Откуда ты знаешь? – встревожено спросила Карана. А вдруг не только Магрета, но и любой другой мог с первого взгляда догадаться о ее способностях?!
– Не волнуйся! Никто не узнает о твоем секрете.
– Но как ты об этом узнала?! – воскликнула Карана.
– Два года назад, когда ты лежала в лихорадке, ты бессознательно вступила со мной в контакт.
“Так, это была моя роковая ошибка, – подумала Карана.