Тихую речушку Шолхавен населяют утконосы. Ученые поставили сеть вдоль берега
Банксия, эндемичный австралийский род кустарников из семейства протейных, назван по имени ботаника Джозефа Бэнкса, спутника капитана Кука
Дружная пара ест «валетиком» (желтохохлые какаду)
Солнце поднялось над деревьями, роса подсыхает, появились первые пешеходы по территории университета студенты и преподаватели предпочитают ходить пешком по удобным тропинкам от здания к зданию, а то и просто по зеленым газонам.
За три утренних часа я уже обошел всю южную часть университетского парка, расположенную на левом берегу речушки Салливен: три шестиугольника Школы социальных наук, массивное здание библиотеки, одноэтажные, похожие на бараки домики почты, банковского центра и кредитного союза, старый госпиталь, а за ним домик проректора, прячущийся в зелени. Ближе к берегу озера приземистое здание Академии наук оригинальной архитектуры: точь-в-точь приземлившаяся «летающая тарелка». Так и ждешь, что оттуда выйдут космические пришельцы. Возвращаюсь к уже знакомому трехэтажному зданию университетского общежития. Живут в нем аспиранты, стажеры и профессора иногородние и иноземные, то есть те, у кого нет своего жилья в Канберре.
П-образное здание связано застекленной одноэтажной галереей. В ней расположены дирекция, канцелярия, музыкальная комната и читальня. Захожу во внутренний дворик; вдоль галереи идет каменная дорожка, а вдоль дорожки тянется заросший кувшинками бассейн. В нем сверкают чешуей золотые рыбки их тут больше десятка. Оказывается, не я один в этот ранний час заинтересовался золотыми рыбками: по краю бассейна ходит большая серая цапля и пытается ухватить рыбку. Она почти уже добилась успеха, выбрав удачную позицию, но в этот момент хлопает дверь на дальней стороне галереи, и во двор выскакивает сухонький старичок в халате, с палкой в руке. Прихрамывая, он бросается на цаплю и угрожающе размахивает палкой. Цапля вынуждена ретироваться, взлетает и садится на конек крыши в надежде, что назойливый преследователь уберется восвояси.
Среди земноводных особенно разнообразны квакши и древесные, и наземные
Наземная квакша внешне похожа на прудовую лягушку (конвергенция!!)
Подхожу к воинственному старичку в халате, приветствую его, а затем замечаю: «Вы эффективно охраняете золотых рыбок». «Увы, нет, отвечает он, эта проклятая цапля уж не раз вылавливала их, и мне приходится доставать и выпускать новых». Приглядываюсь к своему собеседнику: у него сухое, аскетическое лицо с орлиным носом; седые короткие волосы обрамляют классически круглую лысину; глаза окружены морщинками; энергичное лицо его то и дело освещается мягкой, доброжелательной улыбкой. Несмотря на палку и хромоту, он держит спортивную выправку истого англичанина, и произношение у него, как говорят, оксфордское. Мой собеседник производит самое приятное впечатление, и, чтобы продолжить беседу, я представляюсь.
О, я уже знаю о вашем приезде и очень рад видеть вас в нашем доме, оживляется он и в свою очередь представляется: Робертсон, директор этого дома.
Теперь наступает мой черед выразить удовольствие от нашего знакомства действительно, это мистер Резерфорд Робертсон, директор университетского общежития. Но это далеко не все: я уже знаю, что этот джентльмен известный австралийский ученый, ботаник, президент Академии наук (той самой, что обитает в «летающей тарелке»), а общежитием он заведует «между делом», поскольку живет здесь вместе со своей супругой. По происхождению он шотландец, получил степень доктора наук в Оксфорде (отсюда и оксфордское произношение!). Вероятно, он не хочет оставаться в Австралии насовсем потому и живет в общежитии.
Недавно профессор Робертсон был удостоен звания сэра в очередном (ежегодном) королевском указе. Так что теперь его наиболее правильно называть не по фамилии, а по имени: сэр Резерфорд. И его супруга теперь уже не миссис Робертсон, а леди Резерфорд супруга сэра.
Как идет ваше выздоровление, сэр Резерфорд, и скоро ли вы снова будете в седле? спрашиваю я.
Спасибо, уже лучше, улыбается он, польщенный моей осведомленностью о его новом звании и о его увлечении. Надеюсь через месяц вскарабкаться на какую-нибудь смирную клячу.