Правду.
По-твоему, её сейчас можно волновать?
А смысл скрывать? Она и так накрутила себя. Поехали в больницу.
Наташка выслушала нас, не проронив ни слова. А стоило мне умолкнуть, всхлипнула и закрыла глаза.
У тебя есть какие-нибудь предположения? спросила Люська.
Что я могу знать, если находилась в больнице.
Наташ, надо заявить в полицию, посоветовал Димон. Ты должна
Нет! крикнула Наташка. Не надо сюда вмешивать полицию.
Но Марина пропала, а в вашей квартире побывали неизвестные. Видела бы ты, во что они ее преврати.
Дима, Наташка схватила его за руку и быстро заговорила: Обещайте мне, что вы никому ничего не расскажете. И забудьте про полицию.
Ты беспокоилась о сестре, а теперь просишь нас пустить дело на самотек. Вдруг Марину Димон не договорил и покосился на Люську.
Марина жива, твердо проговорила Наташка. В этом я ни минуты не сомневаюсь.
Тогда где она?
Не ваше дело, последовал жесткий ответ. Верните мне ключи.
Я протянул связку.
Держи.
Спасибо.
Наташ, ты совершаешь ошибку, сказала Люська.
Я сама во всем разберусь, с этими словами Наташка встала и медленно вышла из палаты.
Странная девчонка, сказал Димон.
Более чем. То слезы льет и переживает о сестре, а услышав про погром, просит не вмешиваться.
Ну раз просит, я хлопнул в ладоши и улыбнулся, значит, не будем совать нос в дела нас не касающиеся.
Глеб, как так? удивилась Люська.
А что ты предлагаешь?
Взять дело под свой контроль.
Знаешь, я не однократно убеждался, что любая инициатива наказуема. Наташка попросила нас о помощи, мы помогли, съездили на квартиру. А теперь нас попросили перестать поднимать волну. Желание клиента закон.
Уж очень ты сегодня радостный, Люська прищурила глаза. С чего бы это?
Настроение поднялось.
Оно и видно.
Вообще хорошо, что вы начали общаться, сказал Димон. А то когда соритесь и игнорите друг друга мне делается не по себе.
Мы поболтали с Люськой ещё какое-то время, а потом ушли, пообещав заскочить вечерком.
От нечего делать я потопал в школу актерского мастерства. Отыскал Алису, пересказал ей о поездке домой к Наташке и выразил желание поприсутствовать на репетиции. Алиса была удивлена. Обычно меня калачом сюда не заманишь, не люблю все эти актерские дела (спасибо бабушке актрисе), а тут вдруг захотелось посмотреть. Раиса Афанасьевна их преподша против моего присутствия не возражала, но предупредила, чтобы я сидел тише воды, ниже травы. Мне сделалось смешно. Сама-то она сидеть тихо не умеет, чуть что, сразу в крик. Ногами топает, руками размахивает, ну прям вылитая актриса.
Усевшись на неудобном кресле, я смотрел на сцену, вполуха слушая, о чем говорят будущие актеры. Внезапно появилось желание узнать, станет ли кто-нибудь из этих ребят и девчонок в будущем великим актером? Сейчас-то они все считают себя большими актерами, а вот как распорядится жизнь неизвестно.
Шла репетиция спектакля по пьесе английского драматурга. Действие разворачивается в восемнадцатом веке. Алиска играла то ли принцессу то ли королеву, я не понял. Зато обратил внимание на парня, который прыгал по сцене в костюме шута. Вот этот кадр точно станет знаменитым актером. Играл он классно, даже вечно всем недовольная Раиса Афанасьевна, орала на него меньше, чем на остальных.
Стоп! крикнула Раиса Афанасьевна, после очередной реплики Алисы. Я вас не слышу, друзья мои. Не надо разговаривать шепотом, вас должен слышать весь зал.
Что, неужели и меня не слышно? иронично спросил парень-шут, склонив голову, на которой красовался красный шутовской колпак.
К тебе, Виктор, претензий нет.
Прям бальзам на душу, ответил шут и сделал «колесо» на сцене.
Осторожно, крикнула Алиса.
Вот! завопила Раиса Афанасьевна. Алиса, ведь можешь, когда захочешь. У тебя сильный голос, но ты почему-то постоянно его приглушаешь. Что тебе мешает?
Ничего.
Так! Приготовились. Ребята, по местам.
Репетиция продолжилась. Я внимательно наблюдал за шутом, гадая, где раньше мог его видеть? И голос знакомый, и этот смех я определенно слышал. Если бы не белый густой грим на лице и красные щеки, я бы непременно его узнал. Ладно, спрошу потом у Алисы.
Но ждать окончания репетиции не пришлось. Когда шут нечаянно наступил на ногу парню, игравшего роль короля, раздался недовольный возглас: