Случайно познакомились, когда я твой завод инкассировал, недовольно уточнил Николай Филиппович. На крысу похож. Дескать, я на минутку отходил от очереди, я с вами стоял, поясните товарищам Ну, пришлось, пустить.
И что?
Он тебя знает. Говорит: хороший паренек, хоть и еврей.
Я белорус!
Только вот музыку у себя часто включает не нашу, продолжил Николай Филиппович. Забугорную.
А он откуда знает про музыку, скотобаза?
За стенкой от тебя его каптерка. Слышно. А к тебе, говорит, всякие ребята приходят, и начинают наяривать.
Правильно: я же должен работу проводить. Ансамбль создаю, папа! Я же завклубом. Это тебе не вирши строчить, бумагу переводить!
Это хорошо, что ансамбль. А вот, он говорит, что песни вы там играете иностранные. Нет, говорит, чтобы наши патриотические, там, типа, соловьи, соловьи, не тревожьте, понимаешь, солдат.
Факен!
Младший Букашенко, надо сказать, когда принимал определенное количество алкоголя, начинал использовать иностранные слова, и хлесткий рокерский посыл «Fucken!» означал в его устах, что собеседнику лучше почтительно замолчать. Отец, однако, был не в ладах с современной музыкальной терминологией:
Какой-такой еще «факел»? Он ведь служил в колонии. Тюремщик. А ты: «факел». Донесет ведь!
А ты почем знаешь?
Так он и рассказал, что когда на завод твой пришел, то сразу в первый отдел обратился: мол, нужны помощники?
Качум!!!
Ему, говорит, отказали, но, он все равно А ты какую музыку играешь? Рок свой поганый. Да на работе всего по три часа бываешь в день, журнальчики всякие паскудные типа «Огонька» читаешь. Коротича. Что, я не знаю? Он все рассказал!
Лука растерялся. На работе, да, делать особенно нечего, поэтому приходится коротать время за прессой из библиотеки заводской.
Мы ведь тихо играем, примирительно произнес Лука. Ансамбль
«Ансамбль»! Знаем мы, какой ансамбль. Доигрался! Вчера драка в очереди за булками на Ленинском проспекте была. А ты «ансамбль»! И твой Конищенко без очереди ко мне лезет! Творог сорок один рубль, колбаса тридцать один, понимаешь! При Сталине драк в очередях не было. Скоро, как в Америке голодать будем. Как доктор Хайдер загибаться.
Какой еще Хайдер?
Тьфу! Неужели не слыхал?
Не плюй в колодец, папа.
А про него такие хорошие стихи сочинил поэт Колчин. Тоже, поди, не слыхал? Еще в восемьдесят седьмом году ему посвятил. Вот, послушай: «Когда на земле тревожно, мысли налиты свинцом, радостно жить невозможно рядом с поникшим лицом»
Ой, ну не надо!
Надо! Правду не скроешь! «Доктор Хайдер, ты остро чувствуешь времени пульс. Вечным кричащим вопросом станет твой подвиг пусть!»
Папа, взмолился Лука, ну зачем это в Новый Год?
Он простой американец «Что миру несет Америка? Что людям дает она? Ядерную истерику, иль мудрость людского ума?» Понял? А ты все музыку ихнюю слушаешь, о виски поганом мечтаешь.
Какое виски, папа, ты что? Музыканты всю жизнь портвешком пробавлялись, папа! А теперь «Наполеон» стоит двести пятьдесят бутылка.
Русскую надо пить, Лука, вместо «наполеонов»! Бери пример с родителя кроме беленькой, шила да собственных напитков ничего не употреблял, оттого и жив до сих пор. Мог бы и сам научиться изготавливать. Скажи спасибо, что хоть родитель достает!
Спасибо! с чувством горькой обиды ответил Лука.
Внутри начинало закипать. Вот тебе и папа родной! Как всегда норовит обгадить. И главное в душу плюет в смысле музыки. Бескультурный солдафон! Шилом (по-подводному, спиртом) хвастается
Позор!
Они помолчали, прислушиваясь к организмам.
В желудке и голове нарастало тепло. Было очевидно, что кислотно-щелочной баланс находится на пути к достижению гармонии. Между тем в приемнике женский голос произнес:
Идея о путешествии тела Ленина по странам мира приобретает новых сторонников.
Что такое? выпучил глаза Букашенко-старший.
Дефицит российского бюджета может быть сокращен за счет доходов от демонстрации тела Владимира Ульянова. По оценке экспертов, в случае вывоза его в различные страны наподобие передвижных музейных экспозиций, страна может получать в год до трех миллиардов долларов.
Что с талонами неотоваренными делать? невпопад спросил Лука. Мыла надо бы поднабрать.
Они что, с ума посходили? взвыл отец, стукнув кулаком по столу. Ленина возить и показывать! На святое руку подняли! Не хватает денег пусть печатают!