Светлана Юрьевна Гершанова - Во саду ли, в огороде

Светлана Гершанова

Во саду ли, в огороде

Часть I

Глава 1

Наташин голос мы услышали ещё из коридора. Я так обрадовалась

Она как будто являлась из другого мира в мою больничную палату. А это значило, что другой мир существует, не утрачен навсегда, как мне казалось все эти долгие месяцы.

Витя, мой муж, долго никого не пускал ко мне, боялся, что меня начнут жалеть и я растеряю всё своё мужество, так необходимое мне, чтобы выжить.

Витя не приходил из другого мира, он жил в моём, уходил ненадолго в никуда, и снова возвращался, и был той соломинкой, на которой держалась моя зыбкая ускользающая жизнь. И мужество моё держалось на нём

Наташа появилась в дверях яркая, в наброшенном на плечи белом халате, который не скрывал, а только подчёркивал платье в крупных цветах. И это облако дорогих духов в нашей пропахшей лекарствами палате

 Н-ну? Как вы тут? Хорошо выглядишь, не спорь, я же вижу. Тебе нужно человеческое общение, а Витя держит круговую оборону.

 На общение, по правде говоря, у меня просто нет сил.

 Ничего, поживёшь на даче Я узнавала, твоё заявление лежит, записано в книге на двенадцатой странице сверху.

 А когда будет не только на бумаге?

 Саша Максимов занимается, затягивается согласование нашей второй очереди.

Оно продолжалось и когда я уже вышла из больницы, еле живая. Хирург твердил мужу:

 Вези её на природу! На природу!

И вдруг я так захотела на природу! Она представлялась мне хотя бы крошечным клочком земли, где можно посадить былинку. Любую!

Я часто встречала Сашу в поликлинике и бросалась к нему, вернее, еле тащилась:

 Как дела?

 Держит экология.

Потом держала комиссия Моссовета, потом ещё кто-то.

Наконец позвонила Наташа:

 Всё! Утвердили! Я уже знаю, какой у меня будет участок.

 А у меня какой?

 Списки у Лины, в союзе.

Лину удивило моё появление.

 Вы так давно не приходили!

 Операция была тяжёлая.

 Правда? Никто не говорил, что вы в больнице.

 Всё позади, слава Богу. Наташа сказала, утвердили нашу вторую очередь на дачные участки. У меня какой?

 Какой участок! Вашего заявления вообще нет, видите? Потерялось, наверно, вы ведь не приходили!

 Не может быть. Этого не может быть. Наташа сказала, есть запись на двенадцатой странице сверху.

На двенадцатой странице сверху всё было замазано белым и аккуратно вписана чья-то фамилия, адрес, номер паспорта.

Я вышла на улицу. Они подумали, что я умерла? Но я же не умерла!

Секретарь Союза писателей был приветлив и внимателен:

 Светлана, я всё понимаю и мог бы решить этот вопрос в две секунды, там есть свободные участки. Но ни дорог, ни воды, ни электричества. А вы в таком состоянии. В первой очереди всё это есть, и мы получили разрешение подрезать там ещё пять участков. Хотите пишите заявление!

Это было уже осенью. А зимой позвонил председатель товарищества:

 Ваши документы у меня. Приезжайте, выбирайте участок, и будем оформлять.

От станции мы ехали на такси. Снег лежал ровным ковром, вокруг был спокойный зимний лес, и у сторожки нас ждал невысокий пожилой человек.

 Смотрите, вот озеро. Возле него участок, и за озером ещё три, а за ними дорога.

 Мне второй от дороги, если можно.

 Замётано, оформляйте. Подбросите меня до Истры?

 Конечно! Вы специально из-за нас приезжали?

 Это моя работа, и Виктор Павлович просил.

И вот уже звонок от бухгалтера я могу приехать, заплатить взнос полторы тысячи и взять документы на ссуду.

Шёл восемьдесят восьмой год. При инженерной зарплате 130160 рублей я в руках не держала таких денег!

Для безопасности в сберкассу со мной поехал Витя. Взамен этой кучи денег нам дали членскую книжку, где чёрным по белому было написано, что участок 1-Ю-5 наш собственный. Что захотим, то и посадим, и построим настоящий дом, у нас есть на это ссуда, пять тысяч.

Когда оформление закончилось, весна была уже позади и солнце палило. Добирались мы долго троллейбус, метро, электричка, автобус, минут двадцать пешком.

Участок нам почему-то опять показали только издали. Сторож смотрел сочувственно: