— Ему пришло в голову, что Кейн ухитряется держаться на ногах после таких испытаний, и он снова поразился его сказочной силе. — Ладно! Я надеюсь, что к завтрашнему дню ты уже оправишься. — Он повернулся и направился прочь.
Придерживая свои меха, Кейн последовал за слугами. Он едва мог идти, и перед ним то и дело все расплывалось, но он не хотел показывать свою слабость. Во всяком случае, хозяева не догадаются, как ему худо. Если ему повезет, он сможет скрыться здесь от сатакийцев — а там, глядишь, буря прикончит их.
— Тебе чертовски повезло, что мы нашли тебя, — сказал один из слуг, открывая двери в его покои. — На страже, знаешь ли, никого не было. Все спали в такую бурю.
— О, — пробормотал Кейн, слишком измученный, чтобы казаться заинтересованным. — Как же вы впустили меня?
— Это все госпожа. У нее была бессонница, она услышала шум, спустилась вниз и разбудила привратника, Инга и меня.
— Удивительно, что она услышала меня сквозь такой ветер. — Кейн с благодарностью рухнул на кровать.
— Она не тебя услышала, — ответил слуга, идя к двери. — Ржала твоя лошадь, вот. Бедняжка совсем с ума сошла от ужаса! Что-то напугало ее до смерти — но мы ничего не видели во дворе.
III. ПЛЕННИКИ БУРИ
Кейн тут же погрузился в сон, похожий на забвение, его измученное тело стремилось восстановиться после тягот многих дней бегства. Время от времени его безмятежность нарушалась вспышками видений о приключениях минувших дней или укусами боли, которую ощущало его обмороженное тело, но даже это не могло разбудить его. В какой-то миг ему почудилось, что он вновь слышит жуткий вой волков, и среди этой какофонии в его лихорадочном видении возникли два горящих красных глаза — страшные глаза, искавшие его, глаза голодного зверя.
Наконец сознание вернулось к Кейну, и он услышал, что кто-то копошится рядом. Мигом придя в себя, Кейн перекатился на бок. Его перевязанная рука метнулась вверх и ухватила клок белых волос, а вторая рука занесла длинный кинжал, который был пристегнут к поясу.
— Погоди! Пощады! — прохрипела его перепуганная жертва, и Кейн остановил клинок у самого горла. Он держал бороду мужчины преклонных лет со строгим лицом и тонкой шеей, торчащей из темных внушительных одежд. Пришедший затрясся как осиновый лист, и пара костлявых ручонок в панике вцепилась в кулак Кейна. Кейн отпустил старика, но держал клинок наготове.
— Клянусь Семью Очами владыки Троэллета! — запыхтел старец, ощупывая свое лицо. — Ты чуть не оторвал мне бороду, чуть не перерезал горло! Злобный убийца, вот ты кто! Бешеная собака! Почему только мой добрый барон дал тебе приют!
— Кто ты такой, Троэллет тебя дери? — прорычал Кейн.
— Я предупреждал его насчет чужаков! Звезды ясно говорят, что эти дни смертельно опасны для всех нас, — но он не слушает меня! Впускает демона из бури и ждет, что я о нем позабочусь. Я тебе говорю, ты, низкорожденное отродье гадюки! Тебе это так не пройдет! Ты чуть не убил меня!
— И какого дьявола ты тут делаешь? — угрожающе проворчал Кейн.
Старец опять встревожился. Он прикинул расстояние до двери, решил, что оно слишком велико, и взял себя в руки.
— Я Листрик, личный лекарь и астролог барона Тройлина. Ты здесь дрых больше суток, и барон велел мне посмотреть, как ты. — Он мрачно уставился на Кейна. — Как будто шалости бури могут причинить вред ледяному призраку! Я попытался осмотреть твои раны, и ты чуть не убил меня в благодарность за мою заботу! Очень мило! Какой воспитанный гость! Тройлину следовало зарезать тебя в постели!
— Это уже не раз пытались сделать, — ответил Кейн, неуверенно поднимаясь на ноги. — Благодари богов, что я признал в тебе старого безобидного распутника до того, как выпустил из тебя кишки.