Навстречу то и дело попадались старички и старушки, кто парами, кто поодиночке, некоторые в сопровождение более молодых родственников, с которыми Антон ехал в автобусе. Все поздравляли Анну Николаевну. А она с гордостью представляла им своего внука. Один из повстречавшихся старичок сидел в коляске, которую не спеша катила молодая медсестра.
Дашенька, познакомься, это мой внук, Антон, поспешила представить Антона бабушка, в Ленинграде учится, между прочим.
Очень приятно, улыбнулась девушка. Антон галантно кивнул в ответ.
Николаевна, ты в каких годах живешь? проворчал старик из коляски. Сто лет уже, как не Ленинград, а Санкт-Петербург.
Пройдя мимо, Антон украдкой от бабушки обернулся и полюбовался стройными ножками девушки, выглядывающими из-под белого халатика.
А там что, река? спросил Антон, когда впереди блеснула голубая полоска.
Да, речка Шишовка, ответила Анна Николаевна, если хочешь, можно у завхоза, Евгения Борисовича, удочку взять и рыбу половить.
Да, ну, я ведь к тебе приехал, а не на рыбалку, сказал Антон и добавил с улыбкой.
Вот если бы искупнуться. Как, баба Аня, нет желания?
Если купаться хочешь, тогда лучше до Сереброва озера прогуляться, ответила бабушка, в Шишовке вода холодная. Но я тебе компанию не составлю. Нам чтобы окунуться, нужно вначале осмотр у врача пройти.
А если жара?
В главном корпусе бассейн есть. Там вода всегда двадцать восемь-тридцать градусов.
Ого! Здорово!
Но там тебе поплавать не разрешат. Только для проживающих здесь, развела руками Анна Николаевна.
Да мне и озеро подойдет, погладил Антон бабушку по руке.
Тогда нам туда.
Чистая озерная вода очень бодрила. Антон отплыл метров на пятьдесят от берега. Мимо на деревянной лодке прогребли старичок со старушкой.
А вы молодой человек, стало быть, внук нашей горячо любимой Аннушки, спросил старичок, на минуту подняв весла из воды.
Ну, типа, да, расплылся в улыбке Антон. Ему было приятно, что бабушку здесь все знают и любят.
Выйдя из озера, юноша хотел спрятаться в прибрежных кустах и выжать трусы, но за кустарниками оказалась поляна, на которой перед мольбертами сидели несколько пожилых женщин. Очевидно, это и была «Поляна художников».
Ба, а ты картины не пишешь? спросил Антон, вернувшись из кустов, что называется, не солоно хлебавши. Пришлось одевать брюки прямо на сырое.
Картин не пишу, ответила бабушка, изучая букет и вдыхая его аромат, но пробую писать рассказы.
Серьезно?! Антон так поразился, что даже перестал укладывать ладонью сырые волосы. Дашь почитать?
Когда вернемся в корпус, пообещала Анна Николаевна. Пойдем, покажу, где я питаю свое вдохновение.
Антон с бабушкой прошли вдоль берега озера и оказались еще на одной поляне. Здесь из земли, словно грибы торчали несколько зонтиков. Под каждым стояли деревянные кресла-качалки, на которых лежали пледы.
Вот мое место, Анна Николаевна присела на краешек кресла, присаживайся сюда. На этом моя соседка по комнате обычно творит. Она поэтесса. Я тебе ее стихи тоже почитаю.
Хорошо, сказал Антон и, оттолкнувшись, начал раскачиваться. Классно тут у вас! А из спортивных секций что-нибудь есть, ну, кроме бассейна?
Как ты заметил, контингент здесь не первой свежести, засмеялась бабушка, так что хоккейной площадки и штанг с гирями, конечно, нет. Есть шахматы, шашки, дартс, настольный теннис и еще этот, где палками по шарам бьют.
Бильярд, подсказал Антон.
Да, точно. А еще утренняя зарядка и лечебная физкультура, групповые и индивидуальные занятия. А так, развлечений много, продолжала Анна Николаевна, кинозал, библиотека, клуб самодеятельности. Встречи с разными интересными людьми нам устраивают. Недавно актер Александр Михайлов приезжал
Это, который в «Любовь и голуби»?
Он самый. Красавец мужчина! Еще часовенка есть, сказала бабушка и вдруг погрустнела. Хожу туда, молюсь за упокой души Вани, деда твоего, и Катюшки нашей.
Антон тоже помрачнел. К глазам подкатили слезы.
А ты то, Антош, у мамы на могиле давно не был? посмотрела на внука бабушка.
Давно, тихо выдавил из себя Антон.
В марте ведь два года было. Андрей за мной приезжал, на кладбище возил. А тебе звонили-звонили, ты все не отвечал. Ты что, Антоша?
Антон молчал.