И хотя я особо не верил, что успею, внутри у меня все оборвалось, как будто я прочитал свой смертный приговор. В потерянных чувствах я покинул здание. Рамка металлоискателя на этот раз не пискнула. То ли она была неисправна, то ли промолчала из сочувствия ко мне.
Глубоко втянув прохладный осенний воздух, я уселся прямо на ступеньки. Многочисленные лужи на асфальте отражали голубое небо с медленно плывущими облаками. То самое небо, которое разлучило меня с НЕЙ.
Самолет с моей дочерью и ее новоиспеченным супругом уносил мою кровинушку по этому самому небу к новым горизонтам, новому дому, новой жизни. А будет ли там место для меня? Признаться, и здесь, в ее старой жизни, нам удавалось видеться не так часто. Новый муж ее матери прекрасно справлялся с ролью отца, а моя проклятая работа отнимала у меня все время, высасывала всю энергию.
Даже вчера, на свадьбу к дочери я опоздал из-за глупой идеи главного редактора. Он поручил мне сделать очерк, о том, как наш губернатор собственноручно принимает участие в тушение лесного пожара.
Завтра ровно в два часа в Городище, повторил редактор, запомнил? От автобусной остановки в сторону дач пойдешь, увидишь, там вся его свита будет. И Барсевича захвати, пусть фото сделает. Регион должен знать своих героев.
А, может, вы зря это затеяли? поделился я своими сомнениями.
Затеяли что? не понял редактор.
Ну, тушение это. Как-то уж очень накануне губернаторских выборов.
Причем здесь выборы? нахмурился шеф. Стихия с календарем не считается. Идите и выполняйте!
А губернатор не может собственноручно потушить пожар часов в двенадцать? спросил я. А то у дочки завтра торжественное бракосочетание в четыре.
Да вы что такое говорите, Серлатов?! зашипел мой редактор. Все согласовано. Пресса, телевидение, пожарные, администрация все приедут к двум. По-вашему, у губернатора дел других нет?! и немного остыв, добавил. Возьмете интервью, отснимете быстренько и в ЗАГС. На такси успеете.
На другой день мы с Барсевичем прождали губернатора до половины четвертого. А когда его кортеж, наконец, прикатил, выяснилось, что ночной проливной дождь оставил главу региона без работы. Пока свита губернатора поливала бензином и поджигала влажные поваленные деревья, пока борец с огнем, страхуемый пожарными, забрасывал «зловещие языки пламени» песком, позируя при этом перед объективами фото и видеокамер, прошло еще полтора часа. И в заключение десятиминутное интервью с героем.
В общем, роспись я, разумеется, пропустил, да и на банкет пришел с большим опозданием. Ведущая собиралась усадить меня с краю стола, но Алена сказала: «Это мой папа, я хочу, чтобы он сел рядом. Здесь есть свободное место».
Весь остаток вечера я любовался своей дочерью. Я видел, что ее избранник, обрусевший немец со странным именем Эмиль, искренне любит Алену. Я был рад за них, и в то же время злился на Эмиля. Ведь он увозил от меня мою единственную дочь. Дочь, которую я в детстве качал на коленях и носил на плечах, у которой заплетал косички и рисовал йодом на спине во время болезни машинки и домики. И ее сегодня я не успел поцеловать на прощание. Виной был все тот же очерк о губернаторе-супермене и мое неумение идеологически грамотно излагать подобные материалы. Редактор несколько раз возвращал мне статью на доработку. Да еще этот таксист, не знающий нашего города.
Я поднялся с холодных ступеней. Такси уехало, а вызывать новое и ожидать не пойми сколько, не хотелось. Я решил пройтись немного, а там, глядишь, подберет кто-нибудь. Но маршрут я выбрал не вдоль трассы, а напрямик через лес. В лесу стоял грибной запах. Мягкий мох проседал под ногами. Словно отбойным молотком долбил сухое дерево дятел.
Звуки и запахи леса напомнили мне наш первый поход с Аленой за грибами. Ей тогда только-только исполнилось семь.
Папа, смотри, это что такое? указала Алена на шарики, подозрительно похожие на медвежий помет.
Пошли-ка отсюда, дочка, похоже, это мишкин туалет, сказал я.
Когда же мы с полными корзинами боровиков возвращались к остановке, Алена увидела еще одну кучу.
Здесь тоже мишкин туалет, поспешила предупредить она.
Нет, дочь, это не мишкин, успокоил я ее.
А как ты понял? удивилась Алена.
Вон, видишь, окурок рядом лежит? А медведи не курят.
Припомнив этот эпизод, я невольно улыбнулся. Эх, где те времена, когда мы с дочкой были неразлучны?!