Натянув на себя грязные шмотки, я осматриваю комнату. Ноутбук должен быть где-то здесь. Предмет обнаруживается на крошечном столике в углу рядом с телефоном-раскладушкой. Звоню я всегда именно с него, чтобы меня не смогли отследить.
Снова накатывает желание позвонить Эмберли. Тяжко. Пальцы начинают дрожать от нетерпения.
Я не должен ей звонить. Нельзя. Последний раз был меньше недели назад, и я до сих пор корю себя за него. И за то, что не смог держать рот на замке. Мне нужно было сказать кому-то, что я наконец обнаружил свою жертву. Острое желание, чтобы этим «кем-то» стала именно Эмберли, послало здравый смысл куда подальше.
Деревянный стул громко скрипит, когда я усаживаюсь на него. Несмотря на отчаянное сопротивление, почему-то мне кажется, он не выдержит и развалится подо мной на части.
Древнее здешней мебели, наверное, только динозавры. Если бы я мог расплачиваться не наличкой, а своей платиновой карточкой, то сейчас жил бы в шикарных апартаментах в «Four Seasons»[2].
Ладно, может, и не там. Но как минимум выбрал бы отель с нормальным вай-фаем.
Открываю ноутбук и включаю видео с камер, которое смотрю снова и снова в надежде увидеть в этот раз то, чего не замечал до этого.
На экране стройная темноволосая фигура проходит через стеклянные двери. Она идет чуть дальше, одетая в длинное шерстяное пальто, накинутое поверх облегающей черной одежды, и в странных туфлях на каблуках, в которых нормальный человек не смог бы ходить.
Сильвер с самого детства питала страсть к красивой обуви.
Но это не моя сестра, это монстр в ее обличье. А совпадение вкусов банальное совпадение.
Остановившись под навесом, она ждет, пока парковщик пригонит ее машину.
И куда же ты?
Я задавал этот вопрос уже миллион раз, но ответа, естественно, не получал.
Наконец появляется ее автомобиль, Сильв дает парковщику чаевые и открывает водительскую дверь. Но перед тем как сесть за руль хромированного «Лотус Эвора», на секунду замирает и поворачивает голову. Взгляд направлен прямо в камеру.
Она посылает в нее воздушный поцелуй и едко ухмыляется. А после наконец садится в машину, заводит двигатель и куда-то уезжает.
Машина, ухмылка и точный взгляд прямо в камеру очень тонкий намек. Девчонка заманивает меня в ловушку.
Я это знаю. И она тоже. А еще мы оба прекрасно понимаем, что я попадусь на ее удочку.
Захлопывая ноутбук, с хрустом поворачиваю шею. Словно магнит, взгляд снова притягивает старенькая раскладушка. На секунду чувствую легкое дуновение ветерка и, клянусь, слышу запах Эмберли. Закрываю глаза, и моя рука незамедлительно, словно живет сама по себе, хватает телефон и набирает номер блондинки.
Если сделать вид, что это произошло само собой, смириться с этим будет чуть проще.
Я даже глаза открыть не успел, как телефон уже оказался у уха. Идет второй гудок, и я убеждаю себя, что брошу трубку, как только она ответит. Я просто хочу узнать, все ли с ней хорошо. Даже одного-единственного слова будет достаточно.
«Ага, как же».
Кого я вообще обманываю?
Пятый гудок. Я начинаю нервничать. Такое было впервые. Может, на этот раз и правда что-то стряслось.
Сердце подкатывает к горлу.
На середине шестого она берет трубку, и мой пульс начинает танцевать чечетку.
Стил? задыхаясь, будто бежала марафон, говорит она. Смотрю на часы и откидываю разницу во времени. У нее сейчас два часа ночи. Чем она может быть занята в такой поздний час?
Как обычно, в голову тут же лезут плохие мысли. Я хочу спросить, что с ней, но крепко сжимаю губы, чтобы не издать ни звука.
Стил, пожалуйста, поговори со мной, просит она.
Опускаю голову и потираю лоб ладонью. Что я творю?
Уже убираю телефон от уха с намерением закончить вызов, но ее слова меня останавливают.
Я знаю, кто мой отец. Точнее, кто им может быть. Хочешь расскажу? она говорит очень мягко и спокойно, но каждое ее слово отдается в моей голове барабанной дробью. Я даже не уверен, правильно ли ее понял.
Ее отец? Черт. Да. Конечно, я хочу знать. Но мне нельзя говорить, иначе моя решимость рухнет окончательно. Я чуть было не бросил трубку, когда мы говорили последний раз.
Его зовут Камиэль. По крайней мере мне так сказал тот, кто с ним знаком.
Кто мог знать, кто ее отец? И что за странное молчание посреди фразы?
Я так крепко хватаюсь за трубку, словно от этого зависит моя жизнь. Нужно срочно расслабиться, иначе в моей руке останется только куча пластика и проводов, которую придется выкинуть. И наш разговор закончится, так толком и не начавшись.