Ох, Егор, а как до нашего Миши очередь дойдет
Не дам парня сгубить, в лес уйдет
А как найдут.
Замучаются искать. Не успеют
Ты это о чем?
Слухи идут, против большевиков весь народ поднимется, за Уралом восстания не прекращаются и у нас скоро грянет. Так что мать, если красные и дальше нас будут грабить, мы с Мишей в партизаны уйдем.
Свят, свят, Егорушка, сына-то, зачем туда тащишь?
А затем Варька, что меры у нынешней власти нет. Все окаянные подорвали, промышленность, сельское хозяйство, им осталось только народ грабить. Вот и нет больше терпежа, пора и в нашем крае восстание поднимать.
Постановление:
Совет Народных Комиссаров, заслушав доклад председателя ЧК Дзержинского по борьбе с контрреволюцией о деятельности этой Комиссии, находит, что при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью; что для усиления деятельности ВЧК и внесение в нее большей планомерности необходимо направить туда возможно большее число ответственных партийных товарищей; что необходимо обеспечить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях. Подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам; Что необходимо опубликовать имена всех расстрелянных, а также основания применения к ним этой меры.
Народный Комиссар Юстиции Курский
Народный Комиссао Внутренних Дел Петровский
Управляющий Делами СНК Бонч-Бруевич
Секретарь Сов. Нар. Ком. Фотиева
Москва. Кремль.5 сентября 1918 года.Глава 2
НовоНиколаевск освобожден от совдепов
За полгода существования Советской власти в Сибири, в Томске, НовоНиколаевске, Омске, большевики успели натворить немало бед. Егор Саркулов, навидавшийся за последний год от большевиков всякой гадости, искал таких же, ущемленных в правах людей. Он стал чаще встречаться с Федором Ложниковым, которому доверял. Затем они вместе ездили в Колывань, где его давний приятель Василий Зайцев познакомил их с разными людьми, состоящими в партиях, противоборствующих большевикам.
Диктатура коммунистов, захвативших власть, ужесточилась. В НовоНиколаевске большевики запретили деятельность городской управы и не разрешали людям собираться на митинги. Красногвардейцы арестовывали каждого, кто противился новому порядку.
В очередную поездку Егор взял с собой сына Мишу, считая, что парень уже созрел для выбора правильной дороги в жизни. В марте Саркулов и Зайцев приехали в НовоНиколаевск, и Егор познакомился с подпольщиками из комитета, возглавляемого белогвардейцами. На тайном съезде собрались представители из соседних городов, главный вопрос состоял в подготовке общего восстания в Сибири. Говорили о смертной казни, отмену которой большевики сначала утвердили указом, а затем, нарушив его, массово расстреливали людей. Возмущались в связи с закрытием газет и арестов руководителей издательств, выпускающих статьи, направленные против произвола большевиков. Выражали недовольство последними действиями красноармейцев, стрелявшими на митинге, состоявшегося в поддержку Учредительного собрания.
Егор с сыном Мишей, втянувшись в подпольное движение, в последнее время разрывались между Каштаково, Колыванью и НовоНиколаевском. Необходимо было готовиться к посевной. Не смотря на то, что хозяйство сократилось, конечно, не без помощи большевиков, но одной матери трудно было управляться с оставшейся скотиной. В отсутствии Егора, за хозяйством и артелью присматривал его родной брат Петр. Иногда на помощь приходили другие родственники. Артель и товарищество по изготовлению пихтового масла и лошадиной упряжи пока держались, принося доход, но с каждым разом сбывать продукцию становилось тяжелее.
В уезде, в волостях обстановка накалялась с каждым днем. Крестьяне, промышленники, мещане, лишенные самоуправления, поднимались против большевиков. Людская ненависть выплескивалась на представителей соввласти. Чувствуя, что положение миром не спасти, председатель Совета Романов 10 апреля 1918 года объявил в НовоНиколаевске осадное положение.
Василий Зайцев, встретившись в очередной раз с Егором Саркуловым в Колывани, предупредил, что большевики закрыли НовоНиколаевск, теперь без специального разрешения не войдешь и не выйдешь. В городе объявлен комендантский час. Закрыты многие учреждения. Митинги и собрания объявлены преступными и за невыполнение приказа уже приведены в исполнение первые смертельные приговоры.