В Вороновской комячейке указали на Егора Саркулова, как на зажиточного крестьянина, который помимо своих наделов еще арендовал и соседние. Активисты включили в список и других каштаковцев, значившихся под фамилиями Теущаковы и Бетенековы.
Так сложились природные условия, что из-за заболоченности земли, каштаковские жители в своих правобережных угодьях практически не сеяли хлеб. В основном они занимались охотой, рыбалкой, разведением скотины и покосами. А вот на левом берегу Оби, в Вороновском и в соседних районах, крестьяне засевали пшеницей и рожью большие участки плодородных земель. Но здесь продразверстка уже прошлась по второму кругу. Очередь дошла и до каштаковских крестьян.
Установленный сельхозналог Саркулов Егор платил исправно, не хотел конфликтовать с новой властью. Излишки хлеба, как заставляли Уездпродкомовские работники, Саркулов отвозил на ссыпной пункт. Но когда продкомиссар заявился к нему домой и потребовал дополнительной сдачи хлеба, Егор до крайности возмутился.
Где я вам столько хлеба возьму? На своем поле я садил только картофель и другие овощи. Я сам покупаю зерно и мелю его на вороновской мельнице.
Саркулов, ой, да не бреши ты, а то мы не знаем, что в прошлом году за Вороново ты несколько десятин хлебом засеивал, съязвил председатель каштаковского комитета бедноты.
Это вам, похоже, кто-то сбрехнул, огрызнулся Егор.
Саркулов, вот постановление губпродкома, здесь предписано, взять с тебя дополнительный налог, как с зажиточного крестьянина, объявил губернский продкомиссар.
Нет у меня больше хлеба!
А вот это мы сейчас поглядим, взъерепенился комиссар и махнул рукой продотрядовцам, чтобы начинали обыск в подворье Саркуловых. Но Егор был готов к такому повороту дела и вовремя позаботился, отправив накануне сына Мишу с телегой, груженной мешками с пшеницей на охотничью заимку. В амбаре оставалось только три мешка и то по утверждению Егора, зерно было посевное.
Когда проверили все сараи и амбар, принялись за обыск в доме, но не найдя больше хлеба, потащили в обоз семенное зерно. Егор преградил дорогу продкомовцами, не давая ограбить семью.
Не троньте семена, вы что хотите, чтоб мы следующую зиму впроголодь жили?
Не прибедняйся Саркулов, у тебя еще два предприятия имеются, масло пихтовое готовишь, да конной упряжью занимаешься, купишь ты себе хлебца, с издевкой заметил председатель Вороновского Волисполкома.
Ты свой барыш считай, а на мое нечего облизываться.
Саркулов, тебя уездный представитель вызывал? спросил участковый милиционер.
Ну, вызывал и, что из этого.
Тебя предупреждали, чтобы больше батраков не нанимал.
А кому я плохо сделал? Люди зарабатывают, я же не бесплатно их нанимаю
Тебе не достаточно было постановления? спросил участковый, тебя предупредили, ежели еще раз
Да понял уже, что одно и то же талдычить.
А раз понял, выполняй законные требования. Будешь противиться, пойдешь под суд, как контрреволюционер. Довозмущаешься у меня, вот спроважу в уездный совет, там с тобой живо разберутся.
Егор не стал больше прекословить и злить продотрядовцев, а обреченно махнув рукой, ушел в дом. Когда «налетчики» выехали со двора и направились по списку к другим крестьянам, жена Егора, Варвара принялась успокаивать его.
Егорушка, ты уж побереги себя и о нас подумай. Люди поговаривали, что на прошлой неделе советы с Макаром Теущаковым беду сотворили. Может, ты знаешь, что у него случилось?
Обнаглели эти сиволапые в конец, раздраженно произнес Егор, им уже «излишек» хлеба мало, так они «проднорму» уготовили. Поцапался Макар с председателем Волисполкома, так он на него начальству наябедничал. Нагрянули, вымели все подчистую и корову прицепом забрали, а его избили. Вот каково им теперь будет зимой, подыхать, что ли с голоду.
О, Господи, за что ж они его побили?
Макар добро свое защищал, так местным голодранцам это не понравилось, насильно стали отбирать, а когда он спустил одного с крыльца, скопом набросились, да отдубасили.
О, боже! Чисто антихристы, никого не жалеют.
Ага, дождешься от них жалости, на Соколовскую Агафью и ее малых ребятишек наплевали, даже не посмотрели, что отец-кормилец на войне погиб, а Сережку старшего комиссары в армию загребли.
Ох, Егор, а как до нашего Миши очередь дойдет