Чем дальше Саркулов уезжал на восток, тем больше убеждался, что положение в тех или иных губерниях было устойчивей и спокойнее, на местах все еще действовала прежняя власть. Губернии и волости еще не затронул Питерский переворот, организованный большевиками. Но слухи, а за ними и действия постепенно охватывали европейскую часть России. Уже не остановить было революционный подъем граждан, подхваченных февральскими событиями. Безвластие и хаос с каждым днем распространялись за Урал, заполняли Сибирь и катились на восток страны. Особенно такое положение ощущалось на железнодорожных станциях, заполненных людьми: солдатами, возвращающимися с фронта, гражданами, переселяющимися с западных территорий. Переполненные вагоны, давки на перронах перед отправлением очередного поезда. Все это постепенно вошло в жизнь Егора и его спутника Федора, они превратились в вынужденных путешественников. За время, пока бежали из плена, толкались в беспокойном Питере и ехали домой, они стали друзьями. Сроднились, так сказать, душой и мечтали по приезде в родные края наладить совместные дела.
После затянувшихся дождей, резко ударили холода и люди, одетые по-летнему, стала натягивать на себя зимнюю одежду. На крупных вокзалах и небольших станциях творилось невообразимое: мужчины, парни в военных шинелях и папахах, спеша уехать на Восток, бродили целыми толпами и когда объявляли отправление поезда, беспорядочно осаждали вагоны. Кто пытался пролезть через тамбур, кто-то влезал через в окно, а кто пытался устроиться на крыше Но зимой на крыше вагона далеко не уедешь, потому отчаянных смельчаков находилось очень мало. Кроме всей этой сумятицы на станциях промышляли шайки воров, не успеет кто-нибудь отвернуться или зазевается, как баул с вещами «уплывал» в неизвестном направлении. На толкучках, организованных стихийно, люди обменивали вещи на продукты, имеющиеся драгоценности на зимнюю одежду. Соль к тому времени поднялась в цене и стала разменной «валютой» во всех сделках.
Отъявленные мошенники и воры, хорошо изучив различную публику, «обстряпывали» дела за счет беспомощных женщин, едущих с маленькими детьми. При посадке в вагон к женщине подходил опрятно одетый молодой человек и предлагал помощь. Сначала он подсаживал в тамбур женщину, затем предавал ей ребятишек, а затем уже вещи. При этом высматривал баулы, чемоданы, саквояжи и, как только дело доходило до предполагаемой ценной поклажи, резко хватал ее и «ныряя» под вагон, скрывался.
На коротких остановках поезда, некоторые спешили на станцию набрать кипяток и старались вернуться в вагон. На одной из станций, Федор Ложников побежал за кипятком в здание вокзала и не успел к отходу поезда. Дальше Саркулов продолжал свой путь без земляка. На одной из станций, когда задержали паровоз, наполняя его углем, объявили о продолжительной остановке. Егор обратил внимание на молодую, красивую женщину. В одной руке она держала большой чемодан, а на другой маленького мальчика, совсем еще ребенка. Она металась по перрону от одного пассажира к другому, упрашивая помочь ей сесть на поезд. Егор, не раздумывая, с трудом опустил оконную раму и крикнул женщине:
Гражданочка, идите сюда. Сначала малыша подайте, затем вещи, а потом сама. Я затащу вас в окно, через тамбур вы не пройдете.
Приняв в окно двухгодовалого мальчика, Егор передал его соседу по лавке и, затянув чемодан с вещами, крепко ухватил женщину за руки и потащил в окно. Пока протаскивал, снаружи женщину кто-то схватил за ноги. Отбиваясь, она громко закричала:
Пусти окаянный, чего вцепился?!
Егор не сразу понял, что случилось, думал, что слова женщины адресованы ему, но, когда она очутилась внутри вагона, бросилась к окну и закричала:
Люди, вора держите, он с меня валенки снял!
Пассажиры, сочувствуя, покачивали головами и от безысходности разводили руками. Вот так действуют ловкие воры, как только предоставляется любая возможность, что-то украсть, они появляются неожиданно.
Поезд тронулся и стал медленно набирать ход, а бедная женщина, приняв ребенка на руки, со слезами на глазах присела на скамью. Егор с досадой ударил себя кулаком по коленке и, тяжело вздохнув, сочувственно спросил:
У вас есть еще, какая-нибудь обувь?
Нет, всхлипывая, ответила женщина, по дороге сапожки выменяла на продукты.
Да, гражданочка, не повезло вам, без обувки никак, сожалея, сказал Егор, но глядя, как она прячет под длинной полой платья озябшие ноги, сжалился и полез в свой вещевой мешок. Порывшись, достал солдатские ботинки.