Наблюдательная Мария обо всем догадалась. Девушка почувствовала себя неуютно, оказавшись в неловком положении. Она, молча, поднялась и не спеша направилась к берегу озера. Следом одновременно поднялись Саркулов и Бетенеков. В этом непроизвольном порыве, оба выдали себя с головой. Тая, увлеченная разговором со Степаном, не обратила на них внимание. Зато Луша, осмелевшая от выпитого самогона, схватила Саркулова за рукав и резко усадила на место. Нервно отдернув руку, Михаил сквозь отблески костра вглядывался в темноту, в которой растворялись удалявшиеся фигурки парня и девушки.
Ночью, разместившись в просторном шалаше, компания уложилась спать. Девушки на одной стороне, парни на другой. Казалось, все заснули. Но друзья, тихо выбравшись наружу, отошли подальше от стоянки и решили выяснить отношения.
Миш, скажи мне прямо, что ты хочешь от Маши, вот, что ты к ней привязываешься?
Я привязываюсь! С чего ты взял?
Не ври мне, что я не вижу, ты с нее глаз не сводишь.
А тебе-то что до этого, хочу и смотрю.
Ты совсем слепой, ничего не видишь.
Чего я должен видеть?
Что я и Маша Ну, в общем, мы с ней дружим.
Это когда вы успели? Тоже мне, друг называется, что молчал-то, сказать не мог, обиженно промолвил Михаил, может, я тоже хотел с ней подружиться.
Миш, оставь Машу в покое. В деревне предостаточно девчат. Тебе что, двух мало.
Кого это двух?
Сестры моей Лушки и Тайки Теущаковой.
Илюха, ты белены объелся, а при чем здесь Тайка?
Зенки-то раскрой, она уже год, как по тебе сохнет.
Тая?! Кто тебе такую чушь сказал?
Илья решил немного смягчить разговор.
Сам заметил, чай не слепой. Миш, может не зря по деревне о твоем деде молва ходила, что он за каждой юбкой увивался, видать и ты в него пошел. То с одной покрутишь шуры-муры, то с другой. Влюбись, что ли в одну.
В кого? Михаил спросил так, будто в деревне действительно не в кого было влюбиться из девушек.
Хотя бы в Лушу. Она что тебе совсем не люба?
Мила, но не люба.
А как тогда Тайке быть?
Илюха, хватит сватать ко мне девчат, сам выберу кого надо. Ты мне лучше скажи, у тебя с Машей все по серьезному?
Илья кивнул и, немного помолчав, разоткровенничался.
Пока ты в городе жил, мы вместе с ней в Вороновскую школу ходили через реку по зимнику. За одной партой сидели, вот так и привыкли друг к другу. Мы с Машей запросто общались, а вот с другими она держалась особливо. Она не такая, как все девчата Слишком серьезная, не общительная. А мне с ней хорошо. Нам вместе хорошо, понял? Люба она мне и она меня любит. Мы с ней уже решили, что через год поженимся, правда об этом никто не знает.
Ну, Илюха, ну, ты даешь! Что молчал-то? А я ведь тоже на нее запал.
Хотел сказать, да все тянул, а сегодня увидел, как ты на нее пялишься В общем, Миш, друзья мы с тобой или нет
Михаил с угрюмым видом вздохнул тяжело и откровенно признался:
Зацепила она меня чем-то. Не могу, смотрю на нее, а в внутри все переворачивается, ни к одной у меня такого не было.
И что теперь делать будем, как девицу поделим?
А ничего! как отрезав, ответил Михаил, кабы Маша не любила тебя, может, и не уступил бы я тебе. А так, я не пойду поперек нашей дружбы.
Илья обнял друга за плечи и, отбросив всякие сомнения, с благодарностью сказал:
Миш, а ведь ты не изменился, пока в городе учился. Надежный ты, не пакостный. Я рад, что ты у меня есть. Дай пять, и друзья обменялись крепким рукопожатием.
Ладно, Илюха, будь по твоему, дружите себе в радость. Только как вы собрались жениться, если тебя скоро в армию заберут. До меня слухи дошли, если большевики опять захватят власть, то проведут по весне большую мобилизацию. Нам с тобой раньше повезло, не доросли, а так бы уже где-нибудь червей кормили.
Миш, а я добровольно хочу в армию пойти. Подожду еще полгодика и запишусь в Красную армию.
От такого решения друга Саркулов заартачился.
Илюха, Бог с тобой, какая к черту Красная армия, ты посмотри, что они кругом творят. Не, постой-постой, тебя кто-то надоумил, самому тебе даже в башку бы не пришло.
Миш, я понимаю тебя, у вас хозяйство разорили, забрали, считай все подчистую, потому вы не любите советскую власть.
А она не красна девица, чтобы ее любить, обозлившись, ответил Михаил, мы с батей не воры и никогда чужого не брали, сами зарабатывали и другим давали. А большевики воры, грабители! Гады они! Гады!