Запомнили? Больше повторять не буду! с лёгким раздражением в голосе патологоанатом обратился к призракам.
Те испуганно начали кивать огромными напудренными париками на головах, но, как только музыканты попытались прикоснуться к своим фантомным инструментам и сыграть вступление, Антон Леонардович заткнул уши руками и от негодования затопал ногами:
Ну кто так играет? Сколько можно повторять, сколько вас нужно учить? Антон Леонардович на секунду замолчал, но потом, окинув взглядом свой импровизированный оркестр, снова запричитал. А почему струнники опять не сидят парами? Пока один играет, второй переворачивает страницу с нотами. И вообще: кто вас так сегодня рассадил? Под «Реквием» нужно сидеть совершенно иначе, и здесь дата вашей смерти совершенно не играет никакого значения! Только мастерство!
Крайний призрак с большим барабаном вскочил с места и начал бубнить басом.
Я полковой трубач! За каким чёртом мне всучили этот барабан? И вообще я больше не собираюсь плясать под твою дудку! Я своё давно уже отыграл, когда погиб в бою!
Призрак сорвал с головы парик и запустил им в патологоанатома, но тот лишь ухмыльнулся и направил руку со скальпелем в сторону трубача. Призрак в ту же секунду растворился в воздухе, а все остальные музыканты опустили в пол глаза и, не издавая ни одного звука, продолжили ждать своей участи.
Сотру каждого, кто осмелится мне перечить!
Раздосадованный Антон Леонардович хлопнул в ладоши, и призраки музыкантов в ту же секунду растворились в воздухе.
Как же я опрометчиво поступил с первым составом. Теперь приходится набирать в оркестр дилетантов, которые даже близко не понимают музыку
Возле окна кто-то умышленно громко кашлянул, и у Антона Леонардовича от неожиданности из рук выпал скальпель.
Развлекаешься? Ну-ну Я, значит, его по всему миру ищу, а он здесь, у меня под носом Репетирует, так сказать. Господин крайне недоволен твоим исчезновением! Крайне!
Вы? Как вы меня нашли?
Патологоанатом поднял скальпель, и его глаза странно заблестели.
Неизвестный в шляпе сделал шаг навстречу к Антону Леонардовичу, и его тело разделилось на три фигуры, похожие друг на друга как две капли воды.
Наконец мы вместе! произнесла первая фигура.
Четыре всадника! кивнула ей вторая.
Апокалипсиса засмеялась третья фигура, придерживая рукой шляпу.
Антон Леонардович скривил губы, показывая троице, что он единственный, кто совсем не рад встрече «старых друзей».
Повторяю ещё раз, с меня достаточно! Мне хватило последней встречи с Архангелом!
Патологоанатом распахнул белый халат и повернулся к незваной троице боком. Из его тела между рёбер, остриём наружу, торчал огромный кусок сломанного меча, который несколько сотен лет приносил его носителю нестерпимые страдания.
Это то, о чём мы думаем? одновременно произнесла троица. Меч Архангела Михаила?
Вместо ответа Антон Леонардович застегнул халат и, сделав на лице обиженное выражение, еле слышно пролепетал: «Вы бросили меня одного, я чуть было не погиб. А теперь заявились ко мне как ни в чём не бывало и смеете надеяться на мою поддержку?»
Внезапно плитка на стенах и полу покрылась булькающими спорами, похожими на мох, а сам Антон Леонардович на секунду разлетелся на тысячи мелких частиц, но осколок меча ярко засветился, и патологоанатом вновь обрёл свой прежний вид.
Я не смогу больше сеять «чёрную смерть». Силы покинули меня, а этот проклятый клинок в теле гасит на корню все мои начинания! Как говорится, чума сейчас не в моде Нынче другие болезни играют первую скрипку!
***Как тебя люди только не называли: и Антуан, и Энтони, и Антонио. А сейчас ты у нас кто? один мужчина из троицы подошёл к патологоанатому как можно ближе, осторожно переступая остатки спор чумы в виде грязи на полу, и через пенсне посмотрел на бейдж. Ан-тон! Что ж, в твоем положении Антон неплохой вариант. Меньше вопросов будут задавать любопытствующие. Хотя отчество, должен тебе признаться, необычно звучит Леонардович.
А это в честь Да Винчи! Картина одна мне его нравится до жути. Талантливый был человечек. Людишки редко производят на свет гениев. К сожалению, в основном, это вопящая серая масса, жаждущая вина, хлеба и зрелищ. Уж поверьте мне, я за несколько веков, что прожил среди человеческих особей, здорово изучил все их повадки. Жадность, предательство, ложь, лицемерие. А смертоубийства! Уничтожение себе подобных они вообще выделили в отдельный культ, вид искусства. Одна половина человечества изготавливает орудия убийств, а другая ими профессионально пользуется.