И да, привет, сказала Вержицкому, улыбнувшись чуть нервно, после чего чмокнула его в щеку.
Спускались вниз мы в полном молчании. В лифте мне показалось, что я попала в душную железную коробку, из которой не было выхода. Стоящие рядом мужчины, каждый из которых норовил быть ближе, спокойствия мне не добавляли.
Когда же мы вышли на улицу, Константинов направился к машине размашистым шагом. Снял ее с сигнализации, распахнул для меня пассажирскую дверцу, приглашая сесть внутрь. Я застыла на месте, а у самой внутри поднялась волна протеста. Я не собиралась позволять Никите играть в его игры. А планы дочери, если, конечно, Константинов о них не соврал, как-нибудь немного переиграются.
Увидимся на месте, кивнула я Нику и, взяв под руку Егора, направилась к припаркованной неподалеку машине Вержицкого.
Несколько минут мы ехали в полном молчании. Некоторое время Никита, как приклеенный, маячил за нами. Егор бросал на его машину, мелькающую в зеркале заднего вида, встревоженные взгляды. Потом Константинов обошел нас слева и его только и видели.
У вас так заведено? Ну, что подарки Никита дарит исключительно дорогие? спросил Вержицкий, и в голосе его послышались нотки, которых я раньше не замечала. Хоть он очень и старался говорить спокойно и даже расслабленно.
Нет, помотала я головой и кривовато усмехнулась. Даже наоборот. Обычно Константинов был не настолько щедр.
Хм.
Вот именно. Хм. Егор обозначил своим вопросом основные моменты относительно ноута, которые мне вскоре придется крепко обдумать. С одной стороны, подруги бы сказали: Дарит дорогое? Так и надо! С паршивого козла, как говорится С другой я напрочь не желала, чтобы этот подарок меня к чему-нибудь обязал.
У меня достаточно средств, чтобы обеспечить свою женщину всем, что ей требуется, с нажимом сказал Вержицкий и, когда мы остановились на светофоре, повернул голову ко мне.
Теперь в его голубых глазах я видела два потемневших колодца, в которые превратились зрачки. Эмоции, несмотря на показную сдержанность, Егор испытывал острые.
Давай обсудим это потом, сказала я, когда увидела ресторан и выдохнула с облегчением.
Все происходило слишком быстро. Этот подарок, разговор с Вержицким, в котором он четко обозначил мою принадлежность ему в его же глазах. Я даже не успевала реагировать ни эмоционально, ни как бы то ни было иначе.
Вон Сашка уже ждет, сказала я, когда заметила дочь, восседающую на руках Константинова.
Они встречали нас у входа в компании моих родных и друзей.
Вижу, мрачно ответил Егор и, едва затормозив возле ресторана, вышел и громко хлопнул дверцей.
Я застыла на месте. Сидела, сжимая руки в кулаки и смотрела на то, как Вержицкий идет ко входу. Как минует моих родных и скрывается внутри.
Выйдя, натянула на лицо улыбку, по которой всем, кто меня хоть мало-мальски знал, было ясно я притворяюсь. Дочь сразу бросилась ко мне и объявила:
Сюрприз!
Рядом с ней сиял, как начищенный самовар, Константинов. Он включил музыку на телефоне, а Сашка принялась отплясывать. Причем делала это так, словно ходила на танцевальные курсы, причем я об этом не знала ровным счетом ничего.
С Днем Рождения! воскликнула Сашка, закончив свой танец.
С Днем Рождения, родная, поддержал дочь Константинов. Сегодня для тебя все самое лучшее.
Спасибо, откликнулась, прижав Сашку к себе. Взгляд мой при этом то и дело пытался найти Егора. Ну? Идем в ресторан? спросила у дочери и Ника.
Константинов извернулся и, отстранив Сашу, попытался меня поцеловать, причем делал все, чтобы наши губы в итоге соприкоснулись. Чему я всячески препятствовала, разумеется.
Есь шепнул Никита. Ну замри ты уже!
Я и вправду застыла, оказавшись в его объятиях, только совсем не потому, что того требовали обстоятельства.
А может, сбежим? М? Санчо только за. Родственники и друзья отгуляют и без нас. А мы поедем на дачу и там отпразднуем твою днюху.
Константинов, предлагающий мне это, выглядел так, словно был уверен в своих словах. Впрочем, скорее всего, все именно так и обстояло. Он действительно решил, что мы можем сбежать с праздника, который был организован сильно загодя. И что я буду счастлива отбыть к нему на дачу, наплевав на то, что подумает Егор.
Иди ты к черту, Константинов! прошипела я и, высвободившись, взяла дочь за руку и повела ее к ресторану.