В следующий раз, когда не будете в чем-то уверены, не делайте этого, мягко сказал генерал, и от этой мягкости великий князь нервно сглотнул. Прошу вас отвезти Сандро во дворец и вернуться в училище. Мы с вами после побеседуем.
Так точно! отчеканил великий князь.
Вас же, князь, прошу запомнить: государю лучше известно, кого карать, а кого награждать, и в ваших советах Его Величество не нуждается. Заодно уж уясните разницу между полицейскими и жандармским корпусом стыдно Кровному Князю не знать устройства империи. Что касаемо остальных господ свитских, прошу каждого вернуться к месту службы и передать вашим старшим начальникам мое крайнее неудовольствие вашим поведением. И более никогда в клуб не возвращаться! по-прежнему мягко закончил он, но это-то и было самое страшное.
Свитские вскинулись все, дружно и тут же принялись один за другим опускать головы под пронзительным взглядом темных глаз генерала.
А вы, юноша Он многозначительно поглядел на Митю. Следуйте за мной.
Глава 3
Беседа на ковре о материях высоких и опасных
Понуро, как груженый осел, Митя проследовал. Они миновали гостиные и оказались в самой святая святых курительных и кабинетах. Еще недавно он был бы восхитительно, невозможно счастлив Но не сейчас.
Не беспокоить, отрывисто бросил генерал, подталкивая Митю внутрь.
Дверь захлопнулась. Митя остался стоять посреди кабинета. Охватившее его оцепенение не позволяло даже оглядеться. Генерал досадливо поморщился и плеснул из графина воды в стакан.
На, выпей! Сейчас тебе это необходимо.
Стакан выскользнул у Мити из пальцев, но не разбился, утонув в густом ворсе ковра.
«Жаль, что не разбился, почему-то подумал Митя. Жаль, что мы оба уцелели».
Я уж не спрашиваю, как ты здесь очутился, Дмитрий, устало произнес генерал. Но почему придворные шаркуны оскорбляют твоего отца, а ты молчишь?
Но ведь они правы, дядя! Правы! закрывая лицо руками, простонал Митя.
Сейчас он понимал истеричных барышень очень хотелось растоптать каблуками валяющийся на ковре стакан. А лучше кого-нибудь ударить. Наверное, от невозможности сделать все это барышни и рыдают. Ему и рыдать нельзя, дядя не одобрит.
Правы? В чем? тихо спросил князь Белозерский. В том, что царствующую фамилию позорит не мальчишка, сперва растративший все свое содержание великокняжеское содержание! на Предки, на безделушки! Потом, прикрываясь именем отца, влезший в долги и, наконец, полностью позабыв и происхождение, и долг, решившийся на кражу. А позорит царскую Семью твой отец, который вывел его на чистую воду?
Может, Николай Константинович вовсе не считал, что крадет те изумруды? Великая княгиня же его мать, и что такого запальчиво возразил Митя. Эту версию он слышал в свете, от которого тщательно скрывался позор Семьи, а значит, знали о нем все, включая дворников и поломоек. Собственно, они-то как раз все узнавали первыми.
Что такого выломать изумруды из оклада иконы, насмешливо прервал дядя.
Ответить Мите было нечего это уж и правда со стороны великого князя было несколько mauvaiston[7]. Так не принято в обществе. Хотя он же великий князь, быть может, полагал, что все «принято не принято» его не касаются.
Что дурного промолчать, когда подозрение пало на прислугу и во дворец его отца вызвали полицию. И вновь промолчать, когда обвинять стали адъютанта.
Митя покосился на дядю: он великого князя как раз понимал. Кто остальные обвиняемые, а кто князь? Вот отец понять не пожелал. И полез копать, куда вовсе не следовало.
Отец присягу давал защищать царствующую фамилию, а сам
Все простое происхождение виновато: хоть отец и стал потомственным дворянином, а что это означает, так и не понял. Гордость за предков тут гордиться особо некем, не дедом же городовым, право слово И ответственность за потомков! А он своему единственному потомку жизнь сломал!
Твой отец присягал защищать державу и государя, их он и защитил! отрезал дядя и, явно сдерживая ярость, глубоко вздохнул и заговорил размеренным, даже проникновенным тоном: Ты и впрямь считаешь, что следующий чин и подаренное имение выражение государева неудовольствия? Поверь мне, государь весьма доволен позором своего кузена. Теперь никто не посмеет возразить, когда он снимет со всех постов его отца.