Сам Хаджибей, словно Наполеон, наблюдал за всем происходящим с возвышенности. Он расположился неподалеку от своего джипа, в окружении бритоголовых охранников, предвкушая зрелищную расправу с «белоухими». Однако что-то пошло не по его сценарию. Отчаянно выругавшись проклятиями, «Наполеон» резким взмахом руки отправил подкрепление в центр событий и снова прильнул к прицелу малокалиберной снайперской винтовки.
Прибывшее подкрепление неожиданно встретил хромающий Соржо-лама, демонстрируя теперь уже навыки гибкой техники айкидо. Со стороны это было похоже на стиль «пьяного мастера»! На него набросились с двух сторон, с целью устроить так называемые ножницы. Перехватив руку с ножом долговязого наркомана и одновременно совершая нырок под него, монах мгновенно оказался за спиной противника. Поскольку второй нападающий сильно спешил всадить нож в спину Кауравы, то, естественно, в итоге сам напоролся на неприятность. Невольный убийца собрата, глядя на окровавленные руки, опустился на колени. Окончательно сломленный джигит забился в истерике, и это привлекло всеобщее внимание. Вид крови деморализовал горе-бойцов, но в это время вновь раздался выстрел. Один из летчиков со стоном упал, схватившись за окровавленную грудь. Перевес в силе экстремистов стал значительным, но боевой дух окончательно рассеялся, когда со стороны заставы раздались короткие автоматные очереди подоспевшего пограничного отряда. Банду словно сдуло ветром, а джип Хаджибея пыльно скрылся за линией горизонта, спасая своего взбешенного хозяина.
Глава 4
Хуралы
Наконец-то, спаситель Дима, я тебя ждал!
Как ты узнал, что я приеду?
М-м-м Мы так приближены к небу. Добро пожаловать в нашу обитель!
Радж Каурова, в бордовых монашеских одеяниях, улыбаясь, поприветствовал Панова, согласно буддистским традициям. Затем они, не скрывая искренней радости, просто обнялись и проследовали по мрачным коридорам обители. Все грани проемов были вытеснены из камня. На них не было украшений и лишь местами торчали подобия подсвечников. Дмитрий чувствовал себя потерянным во времени и откинутым на несколько веков назад. Однако скоро они очутились в главной зале, и открылась удивительная панорама: всюду горели свечи, стены были красочно расписаны. Здесь было довольно уютно, обставлено все со вкусом, хотя и очень скромно. На полу босиком сидели люди разных национальностей. «Поразительно, удивился Панов. Полный интернационализм!» Вскоре, поднявшись по спиралеобразной лестнице, они добрели до так называемой кельи Кауравы.
Так вот какая квартира у Соржо-ламы? Аскетичный стиль!
С нашей последней встречи много воды утекло: унзад-лама занял мое место в структуре сангха, теперь он Соржо-лама, а мой сан поднялся до Ширетуя.
В Узбекистане я знал Соржо-ламу. А чем занимается Ширетуй?
Да пришлось тогда задержаться на земле старого Термеза. Как давно это было В двух словах я слежу за правильностью богослужения и подчиняюсь непосредственно высшему сану Хомбо-ламе. А ты сильно изменился, потрепала тебя жизнь, какие трудности привели в нашу обитель?
Все так. Все расскажу, но как ты узнал о моем приезде?
Это не объяснить. Если хочешь, оставайся с нами, пройдешь обучение, станешь монахом
Э-э-э, не-е-е У меня дел в миру по горло! Но для начала нужна твоя помощь.
Дмитрий начал свой рассказ, а ширетуй Радж, удобно пристроившись на какой-то лавчонке и прикрыв глаза, медленно рисовал картины услышанного. Дмитрий уже беседовал с ним таким образом и вначале даже решил, что он просто спит. Было время узнать друг друга получше. После спасения каравана они вместе лежали в больнице и много общались. В общем, говорить со «спящим» было Панову не в новинку. Не очень комфортно, зато после такой «дремоты», с визуальным восприятием услышанного, Радж Каурава всегда давал очень дельные советы.
Не проронив ни слова и не издав ни малейшего звука, ширетуй все выслушал и, помолчав с минуту, медленно, нараспев произнес:
М-да-а-а Ты столкнулся с серьезной силой Уверен, в желании узнать то, что неспроста сокрыто в твоей памяти?
Дмитрий почувствовал, как его настроение вновь затягивается тучами безысходности, и хотел было вспылить, но стерпел. А Радж продолжал:
Человек всегда вправе выбирать, но если ты пойдешь со злом против зла, то не видать тебе счастливого перерождения. Карма тебе этого не простит.