А вот и друзья наши припожаловали, на прогулку выбрались! уже без особого балагурства, а даже с оттенком раздражительности выдавил из себя Викентий Палыч. Сыграй им, Васильич, таких песен, чтоб коллективный разум застрял на фиксации личностного роста.
Могём и таких. послушно оборвал вялую прыгучесть вальса Васильич и вернулся к прежнему репертуару:
«Поздно вечером, за баней,
шевелились лопухи.
Там Алёха нашей Тане
наизусть читал стихи!..»
Но вот из теремка выскочила старушка весьма скромного роста, но очень бойкого и занозистого характера. Старушка была одета в драповое пальто молочно-кофейного цвета, в маленькие войлочные сапожки, заметно истоптанные, но про которые принято говорить, что им износу нет, а на голове имела странноватую шапочку каракулевого образца, именуемую таблеткой и напоминающую те винтажные головные уборы, что носили дамы сто лет тому назад.
Куда вы опять собрались, убогонькие?.. что вам опять на месте не сидится?.. запричитала старушка, выказывая выражением лица не слишком суетливое любопытство и заботу, но норовя как можно скорей схватить самого первого нарисованного человечка за руку, чтоб увести его и всю компанию в теремок, но вдруг увидела чопорно восседающего на троне Льва Моисеевича и остановилась как вкопанная.
Варвара Мстиславовна! ошеломлённо произнёс Лев Моисеевич, едва присмотревшись к старушке.
Лёва!! воскликнула старушка, узнав своего обожаемого супруга. Лёвушка, ведь это ты!!
ВОСКРЕСЕНИЕ 00:07
На поляну падали вкусные хлопья снега, так легко угадывающие поветрие романтического волшебства и стремящиеся к нему. Человечки прекратили галдеть и дёргаться, а с мягкой виноватой послушностью столпились на краю поляны. Гармошка с балалайкой лежали на сугробе, уютно прильнув друг-к-другу и отдыхая от настырных, но не слишком умелых человеческих рук. Евпсихий Алексеевич и Катенька, не сразу смекнув, какой диковинной встрече им приходится быть свидетелями, выказывали пассивное добродушие, а девочка Улинька и вовсе не стремилась что-либо понять, поскольку знала, что со временем, как-нибудь, во всём и разберётся. Крыса предпочла вежливо помалкивать, не имея собственных воспоминаний о сердечных делах Льва Моисеевича и Варвары Мстиславовны.
Никогда, при жизни, эти двое влюблённых стариков не смотрели друг на друга с той восторженно-сиротливой печалью, когда имеешь неизъяснимое утешение от одной мысли, что встретился с дорогим тебе человеком, когда забываешь про все расстояния во времени и пространстве, а всякая чувственная мелочь, типа слёз, кажется ненужной и даже фальшивой.
Что ты тут делаешь, Варвара Мстиславовна? стряхнув оцепенение, засопел носом Лев Моисеевич.
У меня и к тебе, Лёва, тот же самый вопрос. Уж не помер ли ты вдруг?..
Да вот, представь себе, что ничего определённого про это сказать не могу, но пока вот такой, какой есть. Ты что тут делаешь?.. Как тебя угораздило попасть на перевал Дятлова?..
Лёва, это всё-таки райское местечко, тут и перевалы райские. кротким размеренным голосом выговаривала Варвара Мстиславовна. Куда бы ты здесь не попал, ты повсюду будешь счастлив в меру отпущенного свыше, и уж точно, что не найдёшь повода для жалоб. Вот и я счастлива; мне лишь бы без дела не сидеть. Ты ведь должен помнить, что я привыкла жить в непрестанных заботах и не покладая рук.
О, ты была неугомонная женщина. За что тебя и любил всем сердцем.
Разве только за это и любил? шутливо прищурилась старушка.
Ну, и не только за это, а за всё пытался и не мог подобрать желаемых слов Лев Моисеевич, не справляясь с волнением. Только вот мне трудно представить, что и в раю заставляют выполнять какие-либо работы.
Нет, не заставляют. с улыбкой, оглядываясь по сторонам, отмахнулась старушка. Всё исходит от влечений собственного сердца, нужно лишь поддаваться ему и следовать безоговорочно, иначе будешь долгонько метаться в предоставленном райском разнообразии, не находя достойного для себя счастья. Да и не каждый день я тут бываю, а раз в неделю, по воскресеньям. Прибраться в домике надо, за чудаками этими проследить. добавила старушка, не уточнив, кого именно она считала за здешних чудаков: нарисованных человечков или малахольно музицирующую парочку. По сути говоря, я ангелом стала, Лёвушка. Только не таким ангелом, про которых мы привыкли воображать, созерцая сияющие небесные дали, а таким, которому и название не придумать.