Цыц, плутовка! сдвинула брови тётка и пшикнула в адрес крысы что-то излишне глинистое, удручающее.
Крыса нехотя сползла с камня и засеменила к мусорным бакам, где уже несколько минут подозрительно активно сновали голуби.
Вот всю эту антисанитарию мы ликвидируем. твёрдо пообещала тётка. Будете вспоминать её, как страшный сон.
И когда вы точно приступите к ремонту дома?.. брезгливым взглядом проводил крысу Евпсихий Алексеевич. Хотелось бы знать, чтоб подготовиться. Я так понимаю, что это дело не быстрое и неудобное в смысле комфорта и чистоты.
Вот если ты будешь тут торчать целый день и со своей болтовнёй к нам приставать, то никогда не начнём. огрызнулся парень, прозываемый Адоэлем. Шёл бы ты отсюда и не мешал.
Я?? приосанился Евпсихий Алексеевич.
А кто же ещё?.. Пришёл тут такой, типа кум королю, всё якает да якает, зудит и зудит; а, между прочим, я это последняя буква в алфавите!..
Ну, знаете! взъерошился Евпсихий Алексеевич.
Сидит целыми днями у себя на диване, для благоустройства дома ни черта не делает; а вот, например, в подвале такая вонь стоит, что не продохнёшь!.. Вроде как все окрестные кошки сдохли.
Так ведь это не мои кошки. замялся Евпсихий Алексеевич.
Ну и не мои же!!
И в правду, шли бы вы домой. привела брови в прежний очаровательный вид тётка. Всё, о чём следует уведомить жильцов вашего дома, мы сообщим через объявления на подъездах. А вы уж проследите, пожалуйста, чтоб местная шпана их не срывала.
Вы знаете, я действительно сейчас пойду домой, потому что я с утра бегаю по городу и очень устал. Но я не оставлю вас в покое, я буду всё время начеку.
Ради Бога! устало махнула рукой тётка. Ещё яблочка не хотите?..
Не хочу.
Парни подхватили с земли мешки с цементом и с прежней ловкой настырностью потащили их в подвал. Тётка вернулась в кабину машины, где поднесла к уху телефон и дурманным напевом принялась заверять какого-то близко знакомого, что скоро здесь всё закончится и тогда она непременно отправится в отпуск. «Но в этом году, с этой дурацкой пандемией и ограничениями, я не поеду отдыхать на море, надоело мне это море, надоели эти пляжи с дурно пахнущими лежаками и орущими детьми, махну-ка я лучше на Валаам! кажется, неожиданно для самой себя сообщила тётка своему знакомому. Вот чувствую, что тянет меня к истокам!.. Изумительнейше тянет!..»
Оставаться дальше у подвала Евпсихию Алексеевичу не было смысла, он демонстративно выкинул свой яблочный огрызок мимо фанерного ящика, отчётливо хмыкнул для острастки и зашагал к себе домой, нарочно завернув к мусорным бакам и распугав голубей с крысой, которые ничуть и не обиделись, а поплелись куда-то по своим делам, бормоча чертыхания. Дома Евпсихий Алексеевич нехотя дожевал остатки галушек, приготовленные Катенькой на завтрак, попробовал залезть в компьютер, чтоб рассказать приятелям о посещении агентства недвижимости, на подлые уловки которого чуть было не повёлся, но почувствовал невероятное утомление. Глаза изнемогли от назойливого солнцепёка и слипались, нагоняя неестественную сонливость, спина ныла, словно ей тоже довелось таскать на себе мешки с цементом, а пальцы на руках совершенно не постигали множества закавык, выглядывающих из мыслительного потока.
Если я чуток и посплю до вечера, то ничего плохого со мной не случится! уверил самого себя Евпсихий Алексеевич и рухнул на диван, не раздеваясь.
За окном весело фыркнул фургончик, разгруженный от мешков, и укатил, оставив завитки выхлопного дыма, напоминающие три арлекинские усмешки.
Если что-то и снилось Евпсихию Алексеевичу на это раз, то уличить сновидение не удалось, поскольку его разбудили странные скребущиеся звуки, доносящиеся с кухни. Сердито зевая, Евпсихий Алексеевич распрощался со сном, встал и прошёл на кухню, где убедился, что звуки не были случайны, что кто-то упорно скрёбся по батарее отопления. Несомненно, что шорохи исходили с нижнего этажа, из квартиры, где проживал Лев Моисеевич, о специфической модели поведения которого Евпсихий Алексеевич узнал сегодня в полиции. «Грызёт он её, что ли? развеселил себя Евпсихий Алексеевич, представив соседа в ошеломительно взбудораженном беспорядке, и громко произнёс, зачем-то склонившись к батарее: Если нет денег на нормальную закуску, то могу в долг дать!..» Когда же по батарее, словно в ответ, пробарабанили с настойчивой угрюмостью, Евпсихий Алексеевич пообещал дать взбучку вредному старику, спустился на второй этаж и позвонил в дверь квартиры Льва Моисеевича.